 | |
| |
| |
| |
|
Европейский Суд по правам человека, заседая Палатой, в соответствии со статьей 43 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее именуется Конвенция) и с положениями Регламента Суда в следующем составе судей:
г-н Р.Риссдал, председатель,
г-н Дж.Кремона,
г-жа Д. Биндшедлер-Роберт,
г-н Ф.Гелькюклю,
г-н Б.Уолш,
г-н Б.Гомард, специальный судья по данному судебному делу,
а также г-н М.-А. Эйссен, Секретарь суда, и г-н Х.Петцольд, заместитель Секретаря Суда,
после совещания за закрытыми дверями 26 октября 1988 года. и 28 января 1989 года.,
выносит следующее решение, принятое в последний из указанных выше дней:
Процедура
1. Дело было передано в Суд Европейской Комиссией по правам человека (далее именуется Комиссия) 16 октября 1987 года, а 4 ноября - правительством Королевства Дании (далее именуется Правительство) в трехмесячный срок, установленный пунктом 1 статьи 32 и статьей 47 Конвенции.
Комиссия ходатайствовала о рассмотрении дела в соответствии со статьями 44 и 48 при условии признания Данией обязательной юрисдикции Суда. Целью переданной Комиссией жалобы и заявления Правительства было выявить, имело ли место нарушение государством - ответчиком своих обязательств относительно статьи 10 Конвенции.
2. В ответ на запрос, сделанный в соответствии с п.3 (d) статьи 33 Регламента Суда, заявитель сообщил о своем желании присутствовать на слушании дела в Суде и назначил адвоката, представляющего его интересы (статья 30).
3. В состав Палаты Суда, вошли, по должности, г-н Дж. Герсинг, специально назначенный судья, гражданин Королевства Дании (статья 43 Конвенции) и г-н Р. Риссдала, Президент суда (п.3(b) статьи 21). 30 ноября 1987 года в присутствии Секретаря Суда, Председатель Суда по жребию избрал остальных пятерых судей, а именно г-на Кремона, г-жу Д.Биндшедлер-Роберт, г-на Ф.Гелькюклю, г-на Уолша и г-на А.М.Доннера (статья 43 Конвенции и п.4 статьи 21 Регламента Суда).
Впоследствии, 28 сентября 1988 года в качестве специального судьи по данному делу вместо умершего г-на Герсинга Правительством был назначен профессор Б.Гомард, а обязанности вышедшего в отставку г-на Доннера перед слушанием дела взял на себя его приемник, заместитель судьи, г-н Ф. Матшер (п.3 статьи 2, п.1 статьи 22, п.1 статьи 23 и п.1 статьи 24).
4. Г-н Риссдал занял должность Председателя Палаты (п.5 статьи 21). С помощью Секретаря Суда он выяснил мнения представителя Правительства, делегата Комиссии и адвоката заявителя относительно необходимости письменной процедуры ( п.1 статьи 37). После этого, в соответствии с Регламентом и указаниями Председателя, 12 октября 1988 года секретариат Суда получил меморандум Правительства, а 25 октября и 10 ноября 1988 года - иски заявителя по статье 50.
5. В письме от 27 мая 1988 года представитель Правительства известил Суд о попытке добиться дружественного урегулирования с заявителем. 15 июня 1988 года через Секретаря Председатель уведомил участников Суда о том, что открытые слушания начнутся 24 октября 1988 года (статья 38), если такое урегулирование не произойдет до этой даты. 28 сентября представитель Правительства проинформировал Суд об отказе заявителя заключить мировое соглашение по делу.
6. Открытое слушание дела состоялось в назначенный день в Страсбурге во Дворце прав человека. Непосредственно перед началом слушаний Суд провел подготовительное заседание.
В Суде присутствовали:
со стороны Правительства
Г-н Т.Леманн, заместитель министра иностранных дел по юридическим вопросам - представитель Правительства
Г-н И.Фойгель, профессор - адвокат
Г-н Дж.Бернхард, руководитель отдела Министерства иностранных дел
Г-н Ф.Абрахамсен, помощник руководителя отдела Министерства иностранных дел
Г-н К.Хагель-Сиренсен, Министерство юстиции,
г-н Н.Хольст-Кристенсен, руководитель отдела Министерства юстиции - консультанты
(b) со стороны Комиссии
Г-н С.Тречзель - делегат
(c) со стороны заявителя
Г-н Дж.Корси Йенсен - адвокат
Суд заслушал выступления г-на Леманна и г-на Фойгеля в защиту Правительства, г-на Тречзеля от Комиссии и г-на Корсу Йенсена в защиту заявителя, а также их ответы на вопросы.
А. Основные факты
Особые обстоятельства дела
7. Заявитель, г-н Барфод, 1919 года рождения, является гражданином Дании. По профессии он резчик по драгоценным камням, проживает в Нарссаке, Гренландия.
8. Когда в 1979 году местное правительство Гренландии решило обложить налогом датских граждан, работающих на Американских базах в Гренландии, несколько человек, чьи интересы затрагивало такое решение (г-н Барфод не входил в их число), оспорили его в Высоком Суде Гренландии (Grшnlands Landsret). Они утверждали, что решение было незаконным, на основании того, помимо прочего, что они не имели права голосовать на выборах в местные органы власти Гренландии и не получали никаких пособий от местных властей. Дело рассматривалось в Высоком Суде одним профессиональным судьей и двумя судебными заседателями; последние работали на местное правительство. По решению от 28 января 1981 года, которое не является объектом настоящей жалобы, Высокий Суд единогласно одобрил действие правительства; данное решение было впоследствии поддержано Высоким Судом Восточной земли (Шstre Landsret) 8 сентября 1983 года ("дело о налогообложении 1981 года").
9. После того, как заявитель узнал о решении Высокого Суда Гренландии, он написал статью, опубликованную в журнале "Grшnland Dansk" в августе 1982 года.
В статье он выразил мнение о том, что двум судебным заседателям было необходимо сделать отвод в соответствии со статьей 62 Конституции Королевства Дании (см. п.15 ниже); он также подверг сомнению их компетентность и полномочия беспристрастно выносить решения в деле, касающемся их работодателя. Статья содержит следующий отрывок (перевод с датского):
"Многие члены местного правительства могли бы выждать время, чтобы убедиться, что двое судебных заседателей Гренландии - оба они, между прочим, работают непосредственно на местное правительство в качестве директора музея и консультанта по вопросам городского жилищного строительства - выполнили свой долг, и они это сделали. Двумя голосами против одного (смотри п.13 ниже) дело было решено в пользу местного правительства и при таком составе суда нетрудно догадаться, кто как голосовал".
10. Профессиональный судья Высокого Суда посчитал, что такие замечания относительно судебных заседателей могут повредить их репутации в глазах общественности и, более того, вообще подорвать доверие к судебной системе. Используя свои полномочия главы Гренландской судебной системы, он обратился к начальнику полиции о. Гренландия с просьбой начать уголовное расследование. Впоследствии заявитель был обвинен в диффамации на основании статьи 71(1) Уголовного кодекса Гренландии (Kriminalloven for Grцnland; см. ниже п.17) в Окружном Суде (Kredsret) г.Наpссака.
11. После того как был улажен вопрос о месте проведения судебного разбирательства, 9 декабря 1983 года дело было рассмотрено в Окружном Суде г.Наpссака. Заявитель утверждал, что он написал рассматриваемую статью, чтобы выразить свою точку зрения о том, что при вынесении решения по делу о налогообложении двум судебным заседателям было необходимо заявить отвод в соответствии со статьей 62 Конституции Королевства Дании (см. п.15 ниже), и что дело о диффамации, возбужденное против него, нарушает статью 77 Конституции Дании, которая гарантирует свободу выражения мнения (см. п.16 ниже). В своем решении от того же дня Окружной Суд постановил (перевод с датского):
"Суд считает, что законность решения Высокого Суда от 28 января 1981 года не является целью данного разбирательства. Единственным вопросом, который следует рассматривать, является ли содержание статьи обвиняемого оскорбительным для двух судей, рассматривавших данное дело.
Суд находит, что в приведенном отрывке рассматриваемой статьи обвиняемый использовал также выражения, что два судебных заседателя к которым относятся данные слова могли справедливо посчитать свою честь ущемленной.
Суд не находит нарушения права обвиняемого на свободу выражения мнения, о котором он заявляет в соответствии со статьей 77 Конституции, поскольку обвиняемый имеет право, без предшествующей цензуры, выражать свое мнение, при условии, что он может быть привлечен к ответственности по суду.
Таким образом, Суд находит обвиняемого виновным в нарушении статьи 71 (1) Уголовного Кодекса Гренландии, поскольку он не доказал справедливость выбора выражений в рассматриваемой статье соответственно статье 71(2) того же Кодекса".
Окружной Суд наложил на заявителя штраф в 2 000 датских крон.
12. Заявитель подал апелляцию в Высокий Суд Восточной земли, но жалоба была передана в Высокий Суд Гренландии, под юрисдикцию которого она подпадала. Когда дело рассматривалось в Высоком Суде Гренландии, профессиональный судья заявил самоотвод, поскольку он участвовал в возбуждении производства по данному делу и был заменен одним из своих заместителей (см. п.10 выше и п.18 ниже).
13. 3 июля 1984 года Высокий Суд подтвердил решение Окружного Суда, подчеркивая, что заявитель неправильно понял результаты голосования в деле о налогообложении 1981 года: решение в пользу местного правительство было принято единогласно, а не двумя голосами против одного, как это понял г-н Барфод. Что касается обвинения против заявителя, помимо прочего, Суд постановил (перевод с датского):
"Высокий Суд согласен с выводами Окружного Суда, что некоторые из использованных выражений, подчеркивающие, что двое гренландских судебных заседателей "выполнили свой долг" - а именно свой долг как работников местного правительства, решив дело в его пользу - представляют собой серьезное обвинение, что с большой долей вероятности может повредить их репутации. Доказать вину судебных заседателей не представляется возможным, поскольку нельзя исключить, что если бы они не были работниками правительства, результат был бы таким же. Следовательно, г-н Барфод будет признан виновным в нарушении статьи 71 (1) Уголовного Кодекса.
Что касается компетентности двух присяжных заседателей, Высокий Суд согласен с обвиняемым, что они должны были заявить самоотвод, поскольку работали на одну из сторон судебного спора, занимая высокие руководящие посты (а в Гренландии существуют строгие правила относительно беспристрастности судов), и, таким образом, воздержаться от участия в этом процессе.
Учитывая серьезность обвинения и располагая информацией о материальном положении обвиняемого, что давало бы основания для существенного увеличения наложенного штрафа, с одной стороны, и принимая к сведению правомерность привлечения внимания к нарушению принципа беспристрастности, с другой стороны, Суд подтверждает сумму наложенного штрафа".
14. Впоследствии заявитель запросил Министерство юстиции о разрешении подать апелляцию в Верховный Суд (Hцjesteret), в чем ему было отказано 14 марта 1985 года.
Внутреннее право и судебная практика
А. Конституция Королевства Дании
15. В соответствии со статьей 62 Конституции (Danmarks Riges Grundlov), отправление правосудия должно быть независимым от исполнительной власти, и соответствующие гарантии в этом вопросе устанавливаются законом.
16. Свобода выражения мнения защищена статьей 77 Конституции, которая гласит (перевод с датского):
"Каждый имеет право на свободу выражения своего мнения посредством печати, письменно или устно, при условии, что он может быть привлечен к ответственности по суду. Цензура и иные предупредительные меры никогда вновь не будут введены".
17. Уголовная ответственность за диффамацию в отношении гражданина установлена в статье 71 Уголовного Кодекса Гренландии (Kriminalloven for Gr?nland), которая гласит (перевод с датского):
[(1)] "Гражданин может быть привлечен к уголовной ответственности за диффамацию в отношении другого лица, если он ущемляет его честь оскорбительными словами или действиями, или выдвижением и распространением обвинений, способных умалить оценку оскорбленной стороны в глазах его сограждан или другими способами повредить его взаимоотношениям с другими людьми.
(2) Тем не менее, никто не может быть привлечен к уголовной ответственности за обвинение, достоверность которого была доказана или которое выдвинуто из добросовестных побуждений, если нарушитель был обязан сделать данное заявление или оправданно действовал в защиту очевидного общественного интереса, своего собственного или интереса других лиц.
(3) Тем не менее, лицо, выдвигающее обвинения, соответствующие действительности, может быть осуждено, если форма выражения обвинения чрезвычайно оскорбительна или если у нарушителя не было достаточных оснований выдвигать данное обвинение.
(4) Если же диффамационное обвинение необоснованно, оскорбленная сторона может потребовать учесть это обстоятельство в приговоре суда".
C. Отправление правосудия в Гренландии
18. На отправление правосудия в Гренландии влияют особые условия: исторически сложившиеся традиции, огромная территория и удаленные друг от друга поселения. Судебная система состоит из судов двух уровней: окружных судов, являющихся судами первой инстанции, и Высокого Суда, который является апелляционным судом, но который может рассматривать определенные дела как суд первой инстанции. В зависимости от того рассматривает ли Высокий суд жалобу или заседает как суд первой инстанции, его решение может быть обжаловано в Верховный Суд, если получено разрешение на апелляцию в Министерстве юстиции или в Высокий Суд Восточных земель.
Высокий Суд возглавляет судья Высокого Суда или один из его заместителей, которые являются опытными дипломированными юристами. В состав Высокого суда входят также два судебных заседателя, шеффены, назначаемые один раз в 4 года Гренландским парламентом (Landstinget). Окружные суды состоят из трех заседателей, назначаемых на 4 года: председателя, назначенного Судьей Высокого Суда, и двух других судебных заседателей, назначенных местными властями, кандидатуры которых предлагает судья Высокого Суда.
Судебные заседатели выполняют свои обязанности как гражданский долг наряду со своей обычной работой. Любой человек, имеющий право голосовать на местных выборах, может быть назначен судебным заседателем. Если для заседателя слишком обременительно выполнять свои обязанности, он может быть освобожден от них судьей Высокого Суда.
19. Основной принцип датского, а также гренландского правосудия, состоит в том, что судья должен быть беспристрастным и руководствоваться исключительно законом и представленными доказательствами. Этот принцип распространяется на всех лиц, представляющих судебную власть: как на профессиональных судей, так и на судебных заседателей.
20. Правила, регулирующие отвод судей, установлены Гренландским Законом о правосудии. Тем не менее, этот закон сформулирован в общих терминах и подробно не останавливается на отношениях "работодатель - работник" между судьями и сторонами судебного процесса в качестве основания для отвода.
21. Решение, вынесенное судьей по каким-либо личным соображениям, а не на основании закона и приведенных доказательств, например, из уважения к своему работодателю, считается очевидным нарушением обязанностей, при котором применялись бы санкции либо Гренландского Закона о правосудии (дисциплинарное наказание), либо статья 28 Уголовного Кодекса Гренландии (злоупотребление полномочиями).
B. Разбирательство в Комиссии
22. В жалобе N 11508/85, поданной в Комиссию 22 марта 1985 года, г-н Барфод утверждал, что стал жертвой нарушения следующих статей Конвенции: п.3 статьи 6 в том, что ни один из судебных заседателей не был выслушан в качестве свидетеля в деле о диффамации, возбужденном против него; статьи 10 из-за обвинения его в диффамации и статьи 13, вопреки которой Министерство юстиции не разрешило ему подать жалобу в Верховный Суд. Он также апеллировал к статье 17 Конвенции.
23. 17 июля 1986 года Комиссия объявила приемлемой: "Жалобу на то, что имело место несправедливое вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения", гарантированное статьей 10; другие жалобы были отклонены. 16 июля 1987 года Комиссия составила доклад (статья 31), в котором пришла к выводу, что имело место нарушение статьи 10 (четырнадцатью голосами против одного).
Полный текст мнения Комиссии и двух отдельных мнений, содержащихся в докладе, воспроизведен в заключении данного документа.
Извлечение из судебного решения
Вопросы права
24. Заявитель утверждал, что привлечение его к ответственности за диффамацию Высоким Судом Гренландии нарушает статью 10 Конвенции, которая гласит:
"1. Каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения, свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ.
Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или для обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".
Правительство отвергло заявление г-на Барфода, тогда как Комиссия согласилась с ним.
25. Без сомнения, привлечение заявителя к ответственности за диффамацию представляет собой "вмешательство со стороны государственных органов" в соблюдение права на свободу выражения мнения, как указано в статье 10. Такое вмешательство не будет нарушать Конвенцию только в том случае, если будут соблюдены условия, установленные во втором параграфе статьи 10.
26. Заявитель не оспаривал ни то, что вмешательство было "предусмотрено законом", ни то, что оно имело правомерную цель Правительства защитить "репутацию других лиц" и косвенно обеспечить "авторитет правосудия". Как и Комиссия, Суд не имел причин сомневаться, что в данном случае вмешательство удовлетворяло требованиям п.2 статьи 10 в этом отношении.
27. Таким образом, Суд должен принять решение по вопросу, было ли вмешательство "необходимым в демократическом обществе" для достижения вышеупомянутых целей.
28. Суд настойчиво повторял, что Договаривающиеся стороны обладают правом действовать по своему усмотрению до определенных пределов в оценке необходимости и степени такого вмешательства, но данное усмотрение находится под контролем со стороны органов европейского надзора, распространяющихся как на законодательство, так и на принятые в соответствии с ним решения, даже вынесенные независимым судом.
Таким образом, Суд уполномочен окончательно определять, совместимо ли "ограничение" или "наказание" со свободой выражения мнения. В этих целях Суд будет рассматривать оспариваемое судебное решение от 3 июля 1984 года в свете всех обстоятельств дела в целом, включая публикацию заявителя и тот контекст, в котором она была написана; в частности, Суду необходимо определить, было ли вмешательство, в конечном итоге, "пропорционально достижению законной цели", принимая во внимание важность свободы выражения мнения в демократическом обществе (см. решение по делу Мюллер и другие от 24 мая 1988 года Series А, т. 133, с.21-22, § 32-33).
29. В рассматриваемом деле пропорциональность означает, что преследование целей, указанных в п.2 статьи 10 необходимо соизмерять с ценностью открытой дискуссии на тему, представляющую общественный интерес (см. mutatis mutandis решение по делу Лингенса от 8 июля 1986 года, Series А, т. 103, с.26, §. 42). При установлении справедливого баланса между этими интересами, как справедливо указали заявитель и Комиссия, Суд не может упустить из виду, насколько важно не отпугнуть граждан угрозой применения уголовных или иных санкций от выражения своего мнения по проблемам, представляющим общественный интерес.
30. В статье заявителя содержится два элемента: во-первых, критика состава Высокого Суда по делу о налогообложении в 1981 году и, во-вторых, заявление о том, что два судебных заседателя "выполнили свой долг", что в данном контексте может означать только то, что они отдали свои голоса в пользу местного правительства, потому что работали на него, а не голосовали как независимые и беспристрастные судьи (см. п.9 выше).
31. Вмешательство в свободу выражения мнения заявителя вызвано только вторым элементом. Тем не менее, с точки зрения Комиссии, это утверждение, затрагивающее общественные интересы, относится к работе местных властей, включающих и органы правосудия. Согласно Комиссии проверка необходимости вмешательства в этом случае должна быть особенно строгой: даже если расценивать публикацию заявителя как только обвинение двух судебных заседателей, основной общественный интерес статьи связан с возможностью критиковать и публично обсуждать существующую судебную систему перевешивает интерес двух судебных заседателей в защите против такого рода критики в их адрес, как критика выраженная в статье заявителя.
Заявитель поддержал это мнение; в частности, он утверждал, что его замечания были призваны привлечь общественный интерес к подозрительной процессуальной ошибке, совершенной судьей Высокого Суда при назначении судебных заседателей.
Правительство возразило, считая что Комиссия, преуменьшила оскорбительные утверждения заявителя, расценивая их как просто критику состава Высокого Суда; это было фактически голословное обвинение местных властей в нарушении статьи 28 Уголовного Кодекса Гренландии (см. п.2 выше). Правительство также не может согласиться с пониманием Комиссией проверки необходимости вмешательства государственных органов: оно акцентирует внимание на праве национальных властей на усмотрение при оценке такого вмешательства. Правительство считает, что обвинения заявителя были диффамационными, не подтвержденными никакими доказательствами и фактически ложными; более того, независимо от того были бы два судебных заседателя отстранены от рассмотрения дела о налогообложении в 1981 году или нет, эти обвинения не способствовали формированию общественного мнения, достойного защиты в демократическом обществе.
32. В основу решения Высокого Суда Гренландии, вынесенного в рамках надлежащей юрисдикции, было положено, что "выражения статьи о том, что двое судебных заседателей выполнили свой долг, то есть долг работников местного правительства в вынесении решения в его пользу, представляют серьезное обвинение, которое может повредить их репутации в глазах общественности". Учитывая это и другие обстоятельства обвинения заявителя, Суд полагает, что вмешательство государственных органов в свободу выражения мнения заявителя не преследовало цель ограничить его право в соответствии с Конвенцией публично критиковать состав Высокого Суда по делу о налогообложению 1981 года. На самом деле, право г-на Барфода на выражение своего мнения по этой проблеме было уже признано решением Высокого Суда от 3 июля 1984 года (см. п.13 выше).
33. Более того, привлечение заявителя к уголовной ответственности не может быть расценено как действие, повлекшее действенное ограничение этого права.
Заявитель вполне мог подвергнуть критике состав Высокого Суда в целом, не переходя на личности судебных заседателей. К тому же им не было представлено доказательств того, что заявитель обоснованно полагал, что два элемента критики (см. п.30 выше) были настолько тесно связаны, чтобы сделать заявление относительно двух судебных заседателей законным. Выводы Высокого Суда, о том, что вина судебных заседателей не была доказана (см. п.13 выше) не вызывают сомнения; соответственно должно было быть признано, что заявитель положил в основу своего обвинения в адрес двух судебных заседателей простой факт, что они были служащими местного правительства, являвшегося ответчиком по делу о налогообложении 1981 года. Хотя этот факт может вызвать различные мнения о правильности формирования состава суда, но он не был, конечно, доказательством пристрастности, и вряд ли заявитель не знал об этом.
34. Законный интерес Государства в защите репутации двух судебных заседателей соответственно не противоречил интересу заявителя о возможности участия в свободной политической дискуссии по вопросу беспристрастности Высокого Суда.
Однако, при определении суммы налагаемого штрафа, Высокий Суд принял во внимание то, что оспариваемое утверждение было опубликовано в контексте критики заявителем его состава в 1981 года. (см. п.13 выше).
35. Заявитель утверждал, учитывая политический контекст дела о налогообложении 1981 года, что выдвинутые им обвинения против судебных заседателей должны рассматриваться как часть политической дискуссии с более широкими границами для допустимой критики.
Суд не мог принять такой аргумент. Судебные заседатели выполняли свои законные обязанности. Оспариваемое заявление не было критикой мотивировки решения от 28 января 1981 года, а, как было установлено Высоким Судом в его решении от 3 июля 1984 года, скорее было диффамационным обвинением против двух судебных заседателей лично, которое могло унизить их в глазах общественности и было выдвинуто без соответствующих доказательств (см. п.13 выше). В виду этих соображений, политический контекст, в котором рассматривалось дело о налогообложении, нельзя считать уместным для решения вопроса о пропорциональности.
36. Учитывая вышесказанное, Суд приходит к выводу, что в обстоятельствах настоящего дела нарушения статьи 10 установлено не было.
По этим основаниям Суд
Постановил шестью голосами против одного, что нарушение статьи 10 Конвенции не имело место.
Совершено на английском и французском языках и оглашено во Дворце прав человека в Страсбурге 22 февраля 1989 года.
Марк-Андрэ Эйссен Ролф Риссдал
Секретарь Суда Председатель
В соответствии с п.2 статьи 51 Конвенции и п.2 статьи 52 Регламента Суда к настоящему решению прилагается отдельное мнение г-на Гелькюклю.
Особое мнение судьи Гелькюклю
(Перевод)
Я с большим уважением отношусь к мнению большинства моих коллег и выражаю сожаление, что не могу согласиться с решением Суда по данному делу. Моя точка зрения основана на следующих положениях:
1. В статье, которая послужила поводом для возбуждения дела, заявитель подвергнул сомнению беспристрастность двух судебных заседателей в рассмотрении дела против "своего работодателя", поскольку они работали на местное правительство. В поддержку своей позиции он привел статью 62 Конституции Королевства Дании.
2. Поскольку г-н Барфод не имел какого-либо прямого или косвенного отношения к делу о налогообложении 1981 года, при котором правительство выступало ответчиком, он не имел личного мотива критиковать судебных заседателей. Он подверг сомнению их беспристрастность, критикуя собственно не их поведение при рассмотрении дела, а тот факт, что они были правительственными служащими, другими словами, что они были государственными служащими, заседающими в суде, который должен быть независимым и беспристрастным.
Хотя эти двое судебных заседателей не были, строго говоря, политиками, я предполагаю, что это дело имеет политическую подоплеку, поскольку оно касается критики определенной судебной системы, а именно системы Гренландии, и ее структуры, которая, по мнению заявителя, не внушает доверия общественности.
С моей точки зрения, невозможно извлечь аргумент a contrario из дела Лингенса, в котором Суд постановил, что "пределы допустимой критики в отношении "политиков" как таковых шире, чем в отношении частного лица (см. решение от 8 июля 1986 года Series А, т.103, с.26, п.42). Конечно, Суд имел в виду не то, что общественная критика по политическим вопросам должна быть направлена исключительно против политиков или что оценка государственных органов и позиция тех, кто не является политиком в прямом смысле, но тем не менее принимает активное участие в политической жизни общества, должны быть исключены из свободной дискуссии и демократического обсуждения.
4. В своем решении по делу Хэндисайда (от 7 декабря 1976 года Series А, т.24, с.29, п.49 и более позднем решении по делу Мюллер и другие от 24 мая 1988 года Series А, т.133, с.21, п.32) Суд определил, что демократия - открытая система правления, при которой основную роль играет свобода выражения мнения. Я полностью согласен с Европейской Комиссией по правам человека, в ее утверждении, что: "Подвергая критике осуществление государственной власти, необходимо особенно строго ограничивать вмешательство посредством публикации мнений, которые касаются деятельности органов власти, включающих и судебные" (доклад п.64); и "даже если рассматриваемую статью рассматривать как нападки на беспристрастность и репутацию двух судебных заседателей, общий интерес в допущении политических дебатов по вопросам работы судебных органов имеет больший вес, нежели защита двух отдельных судебных заседателей от критики, подобно той, которая прозвучала в статье заявителя" (там же п.71).
Я считаю, что то, что г-н Барфод выразил, по общему признанию, в несколько грубых и преувеличенных выражениях, не отличается от того, что заявляется сейчас или было заявлено:
- Верховным Судом Гренландии, который согласился с ним в том, что двое судебных заседателей "должны были заявить самоотвод и, таким образом, уклониться от участия в рассмотрении дела" и что "обвиняемый был прав, привлекая к этому внимание", поскольку они были "высокопоставленными служащими стороны - ответчика" (см. решение, п.13);
- в статье 62 Конституции Королевства Дании и правительством Дании, которое "согласно, что двое судебных заседателей, которых имел в виду заявитель, как высокопоставленными служащие стороны-ответчика должны были быть отстранены от рассмотрения дела, потому что могли возникнуть сомнения в их беспристрастности" (см. доклад, п.42);
- настоящим Судом, который в более чем одном случае в своем решении постановил, что: Правосудие не только должно вершиться, но также должно быть видно, что оно вершится.
6. В заключении, я хочу подчеркнуть, что трудно согласовать положения Конвенции, чьей конечной целью является установление европейских стандартов, с особенными национальными чертами, такими как те, о которых упомянуло Правительство.
7. По вышеуказанным причинам я полагаю, что такое вмешательство государственных органов в осуществление заявителем права на свободу выражения мнения не может рассматриваться как "необходимое в демократическом обществе" и что, таким образом, имело место нарушение статьи 10 Конвенции .
Использованы материалы сайта