"Забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей" (часть 2 статьи 38 Конституции Российской Федерации).

1.  В Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5) и Протоколах к ней подобное право специально не предусмотрено, вместе с тем ряд положений этих документов в той или иной мере выходят на данную проблематику. В Конвенции взаимоотношения родителей и детей регулируются в контексте права на уважение семейной жизни (статья 8). Кроме того, в соответствии со статьей 5 Протокола № 7 к Конвенции от 22 ноября 1984 года (СЕД № 117) супруги обладают равными правами в отношениях со своими детьми во время пребывания в браке и при его расторжении¹, что не исключает возможность принятия государством таких мер, которые необходимы для соблюдения интересов детей². Согласно статье 2 Протокола № 1 к Конвенции от 20 марта 1952 года (СЕД № 9), родители имеют право обеспечивать своим детям такое образование и такое обучение, которое соответствует их религиозным и философским убеждениям.

2.  Европейский Суд по правам человека исходит из того, что общение родителя и ребенка является ключевым элементом семейной жизни³, понимаемой как связь между близкими родственниками⁴. В комментариях к Конвенции отмечается, что охрана целостности семьи является важнейшим элементом права на уважение семейной жизни. Европейская Комиссия и Европейский Суд в качестве семьи признают мужа, жену и детей, в том числе внебрачных и усыновленных⁵. Вместе с тем до сих пор не ясно, распространяется ли понятие "семейная жизнь" на взаимоотношения приемных родителей и детей⁶.

Изменение социальных и культурных моделей семьи оказывает влияние на юридическую трактовку семейных взаимоотношений. Так, было признано наличие семейных связей между родителями и детьми в рамках фактической семьи, где родители жили в гражданском браке, в том числе и тогда, когда дети жили вместе с одним из родителей; между единственным родителем и его внебрачным ребенком; между проживающим отдельно родителем и его ребенком, рожденным в браке или вне его, включая и случаи нахождения ребенка в приемной семье⁷. Комментаторы Конвенции отмечают, что уважение семейной жизни распространяется не только на классические европейские модели семьи, но и на семьи, придерживающиеся иных культурных традиций. В частности, в одном из дел Комиссия косвенно признала право на защиту членов полигамной семьи⁸.

Родительские права в отношении детей признаются и защищаются статьей 8 Конвенции. Семейная жизнь, как она понимается в Договаривающихся Странах, охватывает широкий спектр прав родителей, связанных с заботой и опекой над их несовершеннолетними детьми. Забота о детях и их воспитание, как правило, неизбежно предполагают, что именно родители или единственный родитель решают, где ребенок будет жить, а также устанавливают различные ограничения свободы собственного ребенка или же предоставляют другим лицам право их устанавливать⁹. В соответствии со стандартами Совета Европы признание культурного многообразия распространяется и на способы воспитания детей. В силу этого статья 8 Конвенции предполагает уважение и такого способа воспитания, который не получил распространения в определенном обществе, при условии, что подобное обращение с ребенком не подпадает под понятие наказуемого деяния согласно законодательству государства-участника¹⁰.

3. Взаимоотношения родителей и детей не прекращаются в случае развода или раздельного проживания родителей¹¹. Однако, как отмечает Европейская Комиссия, установление в национальном законодательстве правил, которые регламентируют отношения между родителями и детьми в подобных случаях и отличаются от норм, применяющихся в период существования брака, может быть признано правомерным и даже необходимым¹². Вместе с тем из положений статьи 8 не может быть выведено приоритетное право какого-либо из родителей в отношении права опеки¹³ над ребенком¹⁴.

Если суды предоставляют право опеки над детьми одному из родителей, может встать вопрос о вмешательстве в семейную жизнь другого родителя. При этом Европейская Комиссия и Европейский Суд признают широкую свободу усмотрения национальных властей при условии, что суды в должной мере исследуют ситуацию каждого из родителей с точки зрения интересов ребенка¹⁵.

При рассмотрении данной проблематики европейские инстанции затрагивали проблемы дискриминации и свободы совести. В деле Хоффманн против Австрии¹⁶ заявительница жаловалась на то, что Верховный Суд Австрии предоставил право опеки в отношении детей - Мартина и Сандры - их отцу в связи с тем, что она являлась Свидетелем Иеговы. По ее мнению, это представляло собой вмешательство в осуществление прав, предусмотренных в статьях 8 и 9 Конвенции, статье 2 Протокола № 1, а также являлось дискриминацией по религиозным основаниям (статья 14)¹⁷. Европейский Суд признал факт различного отношения, вызванного религиозными мотивами (п. 33). Он пришел к выводу, что решение Верховного Суда было направлено на защиту здоровья и прав детей, что являлось легитимной целью вмешательства в права заявительницы (п. 34), однако не счел его соразмерным данной цели и признал нарушение статьи 8 совместно со статьей 14 (п. 36).

Родитель, которому не было предоставлено право опеки, может быть лишен права доступа к ребенку только в особых обстоятельствах, в частности если это создает угрозу для нравственности или здоровья ребенка¹⁸, включая его психическое состояние, а также если это необходимо для предотвращения преступлений¹⁹. Как отмечается в комментариях к Конвенции, предоставление права опеки одному из родителей не может автоматически рассматриваться как основание для отказа в праве доступа к ребенку, только очень серьезные обстоятельства могут оправдывать полное прекращение контактов ребенка и его родителя²⁰.

В деле Эльсхольц против Германии²¹ заявитель добровольно признал отцовство сразу же после рождения внебрачного ребенка, которого он содержал и с которым проживал в течение нескольких лет совместно с матерью ребенка и ее старшим сыном. После того как мать с сыновьями переехала, он продолжал регулярно встречаться с сыном и несколько раз проводил с ним отпуск. Впоследствии все контакты отца и сына прекратились по инициативе матери. Заявитель неоднократно обращался в судебные инстанции, однако его требования о признании права доступа к ребенку отклонялись, поскольку, по мнению судей, отношения между родителями были настолько натянутыми, что принудительное осуществление права отца на общение с ребенком не могло способствовать благополучию последнего. Кроме того, сын, находившийся под влиянием матери, высказывался об отце негативно и не хотел с ним встречаться. По мнению заявителя, отказ в праве доступа к сыну и признание права опеки за матерью ребенка представляли собой нарушение его права на уважение семейной жизни (п. 34).

Рассматривая данное дело, Европейский Суд напомнил, что понятие семьи в соответствии с положениями статьи 8 не ограничивается отношениями, основанными на браке, и распространяется на фактические семейные связи, когда стороны живут вместе, официально не оформляя свои отношения. Ребенок, родившийся в результате подобных отношений, является по праву членом семейного союза с момента рождения и в силу факта рождения. Взаимное общение ребенка со своим родителем есть фундаментальная составляющая семейной жизни даже в случае разрыва отношений между родителями. Предпринимаемые национальными властями меры, препятствующие такому общению, равнозначны вмешательству в осуществление права на уважение семейной жизни (п. 43). Если право родителя на доступ к собственному ребенку ограничивается, то существует серьезная опасность ослабления семейных отношений между родителем и малолетним ребенком (п. 49). По мнению Суда, заявитель не был в должной степени вовлечен в судебное разбирательство, а обосновывания судебными инстанциями принятых решений не были достаточно убедительными. Национальные власти перешли допустимые пределы усмотрения, нарушив тем самым право заявителя, гарантированное статьей 8 Конвенции (п. 52-53).

В комментариях к Конвенции отмечается, что при определенных обстоятельствах родитель, проживающий отдельно от ребенка, не имеет эффективных средств правовой защиты, если другой родитель, наделенный правом опеки, препятствует общению и настраивает ребенка против него. В этих условиях ребенок превращается в центральное звено конфликта между родителями и государство, по мнению европейских инстанций, может с полным основанием запретить родителю, не наделенному правом опеки, осуществление права доступа к ребенку, поскольку стрессовая ситуация не отвечает интересам охраны его здоровья²².

В деле Глейзер против Соединенного Королевства²³ заявитель не имел доступа к своим детям, поскольку мать переезжала с места на место, скрывая их местонахождение. По мнению Европейского Суда, судебные власти использовали все имевшиеся в их распоряжении средства для розыска бывшей жены заявителя; для принятия иных мер - ее ареста или изменения места жительства детей - должен был проявить инициативу сам заявитель, однако последний необходимых действий не совершал. Кроме того, принятие решения об изменении места жительства, как свидетельствовали обстоятельства дела, не одобрили бы сами дети, подобное решение не обеспечило бы стабильность и безопасность их положения. В связи с этим Суд установил отсутствие нарушения статьи 8 и признал, что в этой сложной ситуации был соблюден разумный баланс между конкурирующими интересами и национальные власти выполнили свои обязательства, связанные с защитой права заявителя на уважение его семейной жизни (п. 86-87).

4. Право родителей и детей находиться в обществе друг друга может быть в определенных случаях ограничено, в частности в связи с решением национальных властей о временном изъятии ребенка из-под родительской опеки и передаче его на попечение органов публичной власти. Органы, созданные в соответствии с Конвенцией, признают, что национальные власти обладают широкой свободой усмотрения при решении вопроса о передаче ребенка под опеку²⁴. Если ребенок не получает необходимые заботу, защиту и опеку, которые можно ожидать от хорошего родителя, и в связи с этим испытывает необоснованные страдания, которые оказывают серьезное воздействие на его здоровье и развитие, передача органам публичной власти опеки над детьми может быть признана правомерной с точки зрения положений пункта 2 статьи 8 Конвенции²⁵. Вместе с тем естественные отношения между членами семьи не прекращаются и в этом случае, поскольку родители должны иметь возможность в той или иной степени участвовать в принятии важнейших решений, касающихся жизни их детей.

В деле Иохансен против Норвегии²⁶ заявительница оспаривала действия властей, которые лишили ее родительских прав и права доступа к ребенку, передав девочку в приемную семью, которая должна была ее удочерить. Норвежские власти обосновывали свои действия тем, что у них уже был негативный опыт общения с заявительницей, поскольку ее старший ребенок также находился под опекой властей, и они предвидели, что заявительница будет постоянно беспокоить приемную семью, если сохранить за ней право доступа к ребенку.

Отметив значение, которое имеет для семейной жизни общение ребенка и родителя, Суд признал, что помещение ребенка под опеку государства должно рассматриваться как временная мера и ее применение должно осуществляться с учетом конечной цели воссоединения родителя и ребенка. При этом должен быть соблюден баланс между интересами ребенка, которые требуют его нахождения под опекой государства, и интересами родителя воссоединиться с собственным ребенком. В поисках этого баланса Суд придает особое значение интересам ребенка, которые могут иметь приоритет по отношению к интересам родителей. Так, Суд согласился с доводами норвежского правительства, что родитель не имеет права, согласно статье 8 Конвенции, совершать такие действия, которые могут причинить вред здоровью или развитию ребенка. В отношении заявительницы были предприняты меры, которые, по существу, лишали ее семейной жизни с собственным ребенком, что было несовместимо с целью их последующего воссоединения. Подобные меры могут предприниматься только в исключительных случаях для наилучшего обеспечения интересов ребенка (п. 78). Суд пришел к выводу, что решение норвежских властей не было оправданным с точки зрения положений статьи 8 и не отвечало требованию соблюдения интересов ребенка наилучшим образом (п. 84). Суд признал, что национальные власти превысили предоставленные им пределы усмотрения, и констатировал нарушение статьи 8 Конвенции.

В деле Олссон против Швеции²⁷заявители утверждали, что решение властей взять их троих детей на государственное попечение, способ осуществления подобного решения и отказ отменить попечение привели к нарушению статьи 8 Конвенции (п. 58). В решении от 24 марта 1988 года Суд отметил, что совместное пребывание родителей и детей - это основа семейной жизни, более того, естественные семейные отношения не прекращаются, даже если ребенок передан на государственное попечение. Соответственно, предпринятые шведскими властями меры означали вмешательство в осуществление права заявителей на уважение их семейной жизни. Подобное вмешательство может быть оправдано только в том случае, если оно предусмотрено законом, обусловлено легитимной целью и необходимо в демократическом обществе (п.59)²⁸.

Как отметил Европейский Суд, шведский закон, по общему признанию, является неопределенным с точки зрения терминологии и предполагает широкие пределы усмотрения, особенно в отношении исполнения решений по делам об установлении государственного попечения. Вместе с тем, по мнению Суда, обстоятельства, связанные с установлением государственного попечения и реализацией подобного решения, настолько разнообразны, что принятие закона, предусматривающего все возможные случаи, вряд ли реально. Если при осуществлении своих полномочий власти могли бы действовать только в случае конкретного причинения вреда ребенку, это существенно снизило бы эффективность предоставляемой защиты. Суд к выводу, что гарантиями против произвольного вмешательства служило то, что почти все предусмотренные законом полномочия осуществлялись административными судами или были им подконтрольны. С учетом этого объем дискреционных полномочий, предоставленных властям, был признан разумным и приемлемым исходя из целей статьи 8 (пункт 62). По мнению Суда, соответствующее законодательство было принято для защиты детей и нет оснований полагать, что оно использовалось в каких-либо иных целях (п. 65).

Суд обратил внимание на то, что статья 8 имплицитно содержит некоторые процессуальные требования, в частности при рассмотрении дел об установлении попечения родитель должен играть существенную роль в процессе принятия решений, чтобы обеспечить защиту собственных интересов. Суд признал, что данное требование было соблюдено, поскольку заявители принимали участие в ряде совещаний, на которых рассматривалось их дело, а также в слушаниях дела в суде и были представлены адвокатом на всех стадиях судебного разбирательства (п. 71).

Рассматривая вопрос об установлении попечения, Суд отметил, что раскол семьи в результате действий государства представляет собой серьезное вмешательство. Подобные меры должны быть обоснованы вескими соображениями, связанными с интересами ребенка, при этом недостаточно только того, что попечение улучшило материальное положение ребенка (п. 72). Проанализировав обстоятельства дела, судьи пришли к выводу, что оспариваемое решение Окружного совета по социальным проблемам об осуществлении попечения²⁹ было подкреплено достаточными основаниями, позволяющими шведским властям признать необходимым установление попечительства над детьми, поскольку предварительные меры оказались нерезультативными³⁰ (п. 74).Оценивая отказ отменить решение о попечении, Суд пришел к выводу, что улучшение положения заявителей нельзя оценить как стабильное. По мнению судей, если бы дети были возвращены родителям, а вскоре вновь взяты на попечение, это не отвечало бы интересам самих детей (п. 76).

Заявители оспаривали исполнение решения об установлении попечительства на том основании, что дети были помещены в разные приемные семьи на большом расстоянии друг от друга и от дома их родителей и что были предусмотрены также определенные ограничения в отношении посещения детей (п. 78). Рассматривая данный аспект, Суд обратил внимание на то, что решение о попечении представляет собой временную меру, которая должна быть отменена, как только позволят обстоятельства. Любые меры по исполнению подобных решений должны соответствовать конечной цели - воссоединению семьи. По мнению Суда, предпринятые шведскими властями действия противоречили этой цели. Узы между членами семьи и перспективы их успешного воссоединения ослабляются, если возникают препятствия, мешающие их свободному и регулярному общению. Нельзя исключить, что безуспешность попыток установить гармоничные отношения в семье Олссон была частично связана с большими расстояниями между членами семьи (п. 81).

Европейский Суд пришел к выводу, что шведские власти действовали добросовестно, их решения были продиктованы трудностями административного характера³¹, однако в такой сфере, как уважение семейной жизни, подобного рода соображения играют второстепенную роль (п. 82). Судьи признали, что нарушение статьи 8 образует исполнение решений об установлении попечения, а не сами эти решения или их сохранение в силе (п.84). Предпринятые шведскими властями меры по исполнению решения не были подкреплены достаточными основаниями для того, чтобы признать их соразмерными преследуемой легитимной цели (п. 83).

В деле Эрикссон против Швеции³² мать добивалась восстановления ее права опеки над 11 -летней дочерью Лизой, которая в возрасте одного месяца по решению Социального совета была передана в приемную семью³³. По мнению заявительницы, установление Социальным советом запрета на неопределенный срок на возвращение ребенка из приемной семьи к матери³⁴, действие данного запрета в течение шести лет, введение ограничений на доступ матери к ребенку, а также неспособность Совета обеспечить воссоединение семьи представляли собой нарушение статьи 8 Конвенции (п. 56).

Правительство Швеции признало, что установление и сохранение в силе данного запрета являлось вмешательством в право матери на уважение ее семейной жизни. Вместе с тем национальные власти полагали, что вынесение решения о воссоединении Лизы и ее матери после отмены распоряжения об опеке в январе 1983 года означало бы вмешательство в право Лизы на уважение ее семейной жизни в приемной семье (п. 57). Европейский Суд подтвердил свою правовую позицию о том, что взаимное общение родителя и ребенка является основополагающим элементом семейной жизни и естественные семейные отношения не прекращаются после передачи ребенка под опеку публичных властей. Судь пришел к выводу о наличии вмешательства в право матери, гарантированное статьей 8 Конвенции, несмотря на существование определенных отношений между ее дочерью и приемными родителями (п. 58).

По мнению Суда, оспариваемые меры национальных властей преследовали легитимную цель - защиту здоровья и прав ребенка (п. 67), и с учетом обстоятельств дела и свободы усмотрения государства-участника Конвенции решение о введении запрета на возвращение ребенка из приемной семьи на момент его вынесения можно признать "необходимым в демократическом обществе" (п. 70). Вместе с тем Суд обратили внимание на то, что в подобных делах право матери на уважение ее семейной жизни включает в себя и право на то, чтобы были предприняты необходимые меры для воссоединения ее с собственным ребенком. После того как было отменено распоряжение об опеке, не возникало сомнений, что г-жа Эрикссон способна заботиться о собственном ребенке и у нее есть надлежащие домашние условия для этого. Вместе с тем заявительница не могла реализовать свое право на встречи с ребенком в течение срока действия запрета. Более того, с учетом введенных ограничений на доступ к ребенку она фактически была лишена возможности встречаться со своей дочерью таким образом и в таких обстоятельствах, которые могли бы содействовать воссоединению семьи или по крайней мере позитивному развитию отношений между матерью и ребенком³⁵. Суд признал, что возможны сложности в связи с прекращением опеки публичных властей над маленьким ребенком, в особенности если он был взят под опеку в раннем возрасте и много лет провел вне родного дома. Вместе с тем, по мнению Суда, сложившаяся в данном деле ситуация во многом была обусловлена неспособностью обеспечить нормальный доступ матери к ребенку с целью будущего воссоединения семьи. Исходя из этого, Суд пришел к заключению, что суровые и долговременные ограничения, установленные в отношении права на доступ к ребенку, а также продолжительность действия запрета на возвращение ребенка из приемной семьи не были соразмерны легитимной цели, которую преследовали власти Швеции (п. 71).

В деле Киган против Ирландии³⁶ заявитель утверждал, что имело место нарушение его права на уважение семейной жизни, поскольку его внебрачная дочь была удочерена без его ведома и согласия и национальное законодательство не предоставило ему возможности стать ее опекуном. В решении от 26 мая 1994 года Суд квалифицировал тот факт, что ирландское законодательство разрешает передачу ребенка на усыновление втайне, без ведома и согласия одного из родителей, а также выдачу официального разрешения на усыновление ребенка заявителя, как вмешательство в право заявителя на уважение семейной жизни (п. 51).

Оценивая допустимость подобного вмешательства, Суд подтвердил свою правовую позицию о том, что, когда ребенка передают на попечение других людей, у него с течением времени возникают узы привязанности, разрыв которых в случае отмены решения об опеке может отрицательно сказаться на ребенке. Такое положение дел, по мнению Суда, не только подвергает опасности нормальное развитие отношений заявителя и его ребенка, но и приводит в движение могущий оказаться необратимым процесс, который ставит заявителя в менее выгодное положение в его споре с возможными усыновителями. Исходя из этого, Суд пришел к выводу, что вмешательство в право заявителя на уважение его семейной жизни не было необходимо в демократическом обществе и представляло собой нарушение статьи 8 (п. 55).

5.  Статья 5 Протокола № 7 гарантирует супругам равные права в отношениях с детьми во время пребывания в браке и при его расторжении. Соответственно, прекращение брака не ведет к прекращению семейных отношений между каждым из родителей и ребенком. Европейская Комиссия и Европейский Суд по правам человека рассмотрели незначительное количество жалоб по данной статье, однако выработали определенные критерии ее применения: положения статьи 5 действуют только в отношении тех, кто состоит в браке, и исключительно в сфере гражданско-правовых отношений.

В деле Чернецки против Австрии³⁷ заявитель, ссылаясь на данную статью, оспаривал предоставление в соответствии с законодательством права опеки над ребенком только одному из бывших супругов в случае развода. Суд заявил, что статья 5 Протокола №7 налагает на государства позитивное обязательство создать юридические нормы, в рамках которых супруги обладали бы равными правами по отношению к их детям, однако не препятствует принятию государством необходимых мер для соблюдения интересов детей. Исследовав обстоятельства дела, Суд пришел к выводу, что вмешательство национальных властей соответствовало насущной социальной потребности и было соразмерно преследуемой легитимной цели.

6.  Выполняя свои обязанности перед детьми, родители, которые несут основную ответственность за их обучение и образование, могут потребовать уважения собственных религиозных и философских убеждений (см.: Право на образование). Положения статьи 2 Протокола № 1 к Конвенции не предполагают обязанность государства обеспечить соблюдение любых пожеланий в данной сфере³⁸, однако национальные власти не вправе внушать принципы, которые можно расценить как неуважение религиозных и философских убеждений родителей³⁹. Следует отметить, что установление государственного попечительства над детьми не является основанием для утраты родителями всех прав, предусмотренных в данной статье⁴⁰.

В Рекомендации 1074 (1988) "О семейной политике" Парламентская Ассамблея рекомендовала ввести систему образовательного спонсорства, отличную от системы усыновления и создания приемных семей, что позволило бы одиноким лицам, находящимся в тяжелом положении, воспитывать своих детей (подпункт F(iii) пункта 17)⁴¹.

7. Положения ряда документов Совета Европы направлены на охрану права родителей заботиться о детях и их воспитывать. В Европейской конвенции об осуществлении прав детей от 25 января 1996 года (СЕД № 160) признается роль родителей в процессе защиты и обеспечения прав и высших интересов детей (преамбула). В Европейской конвенции о признании и исполнении решений, касающихся установления и восстановления опеки над детьми, от 20 мая 1980 года (СЕД № 105) особо подчеркивается, что нормальным следствием права на опеку является право доступа⁴² родителя к ребенку (преамбула).

Европейская конвенция о правовом положении внебрачных детей от 15 октября 1975 года (СЕД № 85) закрепляет требования в отношении установления происхождения детей, что является условием для реализации родительских прав. Согласно данному документу, в случае рождения ребенка вне брака его происхождение от матери определяется только на основании факта рождения (статья 2). Происхождение ребенка от отца может быть установлено путем добровольного признания или на основании судебного решения (статья 3). Если внутреннее законодательство предусматривает подобные процедуры, возражения и протесты в связи с добровольным признанием отцовства могут быть заявлены только тогда, когда лицо, добивающееся признания или признанное отцом ребенка, не является его биологическим отцом (статья 4). В судебных делах, связанных с установлением отцовства, допустимо использование научных доказательств, позволяющих подтвердить или опровергнуть факт отцовства (статья 5).

В тех случаях, когда происхождение ребенка, рожденного вне брака, установлено в отношении обоих родителей, недопустимо автоматическое предоставление родительских полномочий исключительно отцу ребенка (пункт 1 статьи 7). Внутреннее право должно предусматривать механизм передачи родительских полномочий и случаи его применения (пункт 2 статьи 7). Если отец или мать внебрачного ребенка не обладают родительскими полномочиями или правом опеки, то в соответствующих случаях этот родитель может получить право доступа к ребенку (статья 8).

Европейская конвенция об усыновлении детей от 24 апреля 1967 года (СЕД № 58) содержит ряд положений, обеспечивающих соблюдение прав родителей как лиц, имеющих право на воспитание и заботу о детях. Прежде всего усыновление ребенка не допускается без получения согласия матери, а также отца в том случае, если ребенок законный (пункт 1 (а) статьи 5). Компетентные органы могут обойтись без согласия родителей или признать их отказ дать согласие недействительным только в исключительных случаях, предусмотренных в законе (пункт 2 статьи 5). Закон может признавать получение согласия родителей необязательным, если отец или мать ребенка лишены родительских прав или по крайней мере права давать согласие на его усыновление (пункт 3 статьи 5). Недопустимо, чтобы мать давала согласие на усыновление ребенка в течение определенного в законодательстве срока, составляющего не менее 6 недель после его рождения, или, если подобные временные рамки не установлены в законодательстве, - в течение такого периода, который компетентные органы сочтут адекватным для того, чтобы мать полностью оправилась от последствий родов (пункт 4 статьи 5). В тех случаях, когда усыновление улучшает правовое положение ребенка, закон не должен запрещать лицу усыновить собственного ребенка, рожденного вне брака (пункт 3 статьи 12). Если усыновителем является отец или мать ребенка, требование, в соответствии с которым усыновитель не может быть моложе 21 года, не применяется (пункт 2(а) статьи 7).

В Конвенции регламентируются также права усыновителей в отношении усыновленных детей. Согласно общему принципу, усыновление предполагает наделение усыновителя любыми правами, которыми обладают отец и мать по отношению к ребенку, рожденному в браке (пункт 1 статьи 10). Закон не может запрещать усыновление на том основании, что лицо имеет или может иметь ребенка в законном браке (пункт 2 статьи 12), а также ограничивать количество детей, которые могут быть усыновлены одним и тем же лицом (пункт 1 статьи 12).

В Резолюции (78)37 "О равенстве супругов в сфере гражданского права"⁴³ Комитет Министров особо подчеркнул необходимость создания условий, при которых родители ребенка пользовались бы равными правами в вопросах его воспитания. В соответствии со стандартами Совета Европы супругам должны быть гарантированы равные права в отношении общего ребенка и в случае расторжении брака.

8. В праве Совета Европы отношения, связанные с рождением детей с помощью новых вспомогательных репродуктивных технологий, пока не регулируются. Исключение составляет статья 14 Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины: Конвенции о правах человека и биомедицине от 4 апреля 1997 года (СЕД № 164), которая содержит запрет на использование медицинских способов оказания помощи продолжению рода с целью выбора пола ребенка, за исключением случаев, связанных с предотвращением тяжелых наследственных болезней. Согласно пункту 93 Пояснительного доклада к данной Конвенции, воспроизведение потомства, связанное с медицинским вмешательством, включает в себя искусственное оплодотворение, оплодотворение в пробирке и любой другой метод, позволяющий воспроизводить потомство не путем естественного процесса.

Ряд принципиальных позиций в области искусственной репродукции сформулирован в предложениях, подготовленных временным Комитетом экспертов по вопросам прогресса науки в области биомедицины⁴⁴. В соответствии с выработанными стандартами матерью ребенка должна считаться та женщина, которая его родила (пункт 1 принципа 14). Таким образом, материнство должно определяться по факту рождения, а не на основании генетического происхождения. В случае рождения ребенка в браке действует презумпция отцовства. Если муж дал свое согласие на применение метода искусственной репродукции, он не может оспаривать законность отцовства по этому основанию (пункт 2(а) принципа 14). Данное положение сориентировано на обеспечение стабильности положения ребенка и на его интеграцию в семью.

Иная ситуация складывается в том случае, если пара, в отношении которой применяются методы вспомогательной репродукции, не состоит в браке. В соответствии с предложениями Комитета экспертов партнер матери, который дал свое согласие на применение подобных методов, не может оспаривать возложение на него родительских обязанностей, если только он не сможет доказать, что ребенок был рожден не в результате применения методов вспомогательной репродукции (пункт 2(b)принципа 14).

В том случае, если передача половых клеток от донора была осуществлена в учреждении, наделенном правом заниматься такой деятельностью, правовые отношения между донором и рожденным в результате применения методов вспомогательной репродукции ребенком не возникают. Соответственно, к донору не могут предъявляться требования о содержании ребенка (пункт 3 принципа 14).

Комитет экспертов в принципе негативно относится к суррогатному материнству, однако предусматривает возможность применения данного метода в порядке исключения при условии, что договоры или соглашения между суррогатной матерью и лицами, для которых она вынашивает ребенка, не могут быть исполнены в принудительном порядке (пункт 2 принципа 15), суррогатная мать не получает никакой материальной выгоды (пункт 4(а) принципа 15) и имеет право оставить ребенка себе⁴⁵ (пункт 4(b) принципа 15). Эти положения направлены не только на обеспечение стабильности положения ребенка, но и на защиту достоинства женщины, предотвращение использования ее тела другими лицами в качестве инструмента для реализации своих интересов, а также применения вспомогательной репродукции в коммерческих целях. Предложения предусматривают запрет на любую посредническую деятельность с целью извлечения прибыли от использования суррогатного материнства, а также на рекламу данного метода репродукции.

По мнению Комитета экспертов, применение данного метода может быть признано допустимым, если суррогатная мать является близкой родственницей или подругой женщины, для которой она вынашивает ребенка и которой она искренне хочет помочь. Этот метод может быть применен и тогда, когда женщина, которой должна была быть пересажена оплодотворенная яйцеклетка, не смогла по какой-либо причине воспользоваться процедурой имплантации и эмбрион придется уничтожить, если он не будет пересажен суррогатной матери.

---

¹  Как отмечается в комментариях к Конвенции, данная статья не предполагает права на развод, государство не обязано предусматривать специальные положения о прекращении брака, однако, если подобные положения существуют, они должны применяться без дискриминации по отношению к каждому из супругов. См.: Van DijkP., van Hoof G.J.H. Theory and Practice of the European Convention on Human Rights. The Hague, 1998. P. 693.

²  В соответствии со статьей 7 данного Протокола статья 5 рассматривается как одна из дополнительных статей к Конвенции, в силу чего к ней применимы все положения этого документа. В одном из дел Европейский Суд четко зафиксировал, что статья 5 Протокола № 7 является дополнительной по отношению к статье 8 Конвенции, поэтому она не может ни заменить данную статью, ни ограничить сферу ее действия. См.: Eur. Court H.R. Burghartz v. Switzerland, Judgment of 22 February 1994. Series A. No. 280-B. Para.23.

³  Eur. Court H.R. Keegan v. Ireland, Judgment of 26 May 1994. Series A. No. 290. Para. 50. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 2. С. 1-9; Johansen v. Norway, Judgment of 7 August 1996. Reports. 1996-III. Para.52.

⁴  Eur. Court H.R. Marckx v. Belgium, Judgment of 13 June 1979. Series A. No. 31. Para. 45. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 1. С. 231-270.

⁵  Jacobs F.G. White R.C.A. The European Convention on Human Rights. Oxford, 1996. P. 175.

⁶  Van Dijk P., van Hoof G. J. H. Op. cit. P.506.

⁷  См.: Право на неприкосновенность частной жизни.

⁸  Eur. Commission H.R. Applications 2991/66 and 2992/66, Alam, Khan and Singh v. the United Kingdom, Decision of 15 July 1967. Yearbook. 1967. No. 10. P.478; Van Dijk P., van Hoof G. J. H. Op. cit. P. 504.

⁹  Eur. Court H.R. Nielsen v. Denmark, Judgment of 28 November 1988. Series A. No. 144. Para.36.

¹⁰  Eur. Commission H.R. Application 92531/81, X v. Federal Republic of Germany (not published).

¹¹  См.: Право на неприкосновенность частной жизни.

¹²  Eur. Commission H.R. Application 2699/65, X v. Federal Republic of Germany, Decision of 1 April 1968. Yearbook. 1968. No. 11. P. 366.

¹³  Имеется в виду определение местожительства ребенка и того из родителей, кто будет осуществлять повседневную заботу о нем, однако речь не идет о передаче родительских прав.

¹⁴  Eur. Commission H.R. Application 1449/62, X v. the Netherlands, Decision of 16 January 1963. Yearbook. 1963. No.6. P.262; Application 7770/77, X v. Federal Republic of Germany. DR. 1979. No. 14. P. 175.

¹⁵  Eur. Commission H.R. Application 4284/69, X v. Federal Republic of Germany, Decision of 1 February 1971. CD. 1971. No. 37. P. 74.

¹⁶  Eur. Court H.R. Hoffmann v. Austria, Judgment of 23 June 1993. Series A. No.255-C.

¹⁷  В жалобе, поданной против Российской Федерации, Н. В. Никишина квалифицировала как нарушение аналогичных статей передачу ребенка на попечение отцу в связи с принадлежностью матери в религиозной организации "Свидетели Иеговы". Дело не было рассмотрено по существу, так как заявительница заключила мировое соглашение с отцом ребенка и вследствие этого утратила статус жертвы нарушения предусмотренного в Конвенции права. См.: Eur. Court H.R. Nikishina v. Russia, Decision of 12 September 2000; Журнал российского права. 2001. №1. С. 101-104.

¹⁸  Eur. Commission H.R. Application 911 /60, X v. Sweden, Decision of 10 April 1961. Yearbook. 1961. No.4. P. 198; Application 2792/66, X v. Norway, Decision of 6 October 1966. CD. 1967. No.21. P.48.

¹⁹  Eur. Commission H.R. Application 1449/62, X v. the Netherlands, Decision of 16 January 1963. Yearbook. 1963. No.6. P.262.

²⁰  Opshal T. The Convention and the Right to Respect for Family Life // Privacy and Family Life. Ed. by A. H. Robinson. Manchester, 1973. P.215.

²¹  Eur. Court H.R. Elsholz v. Germany, Judgment of 13 July 2000.

²²  См.: Гомьен Д., Харрис Д. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и политика. М., 1998. С. 311.

²³  Eur. Court H.R. Glaser v. the United Kingdom, Judgment of 19 September 2000.

²⁴  Eur. Court H.R. Elsholz v. Germany, Judgment of 13 July 2000. Para.49.

²⁵  Eur. Commission H.R. Application 4004/69, WX and HX v. the United Kingdom, Decision of 16 March 1970. CD. 1970. No. 33. P. 18.

²⁶  Eur. Court H.R. Johansen v. Norway, Judgment of 7 August 1996. Reports. 1996-III.

²⁷  Eur. Court H.R. Olsson v. Sweden, Judgment of 24 March 1988. Series A. No. 130. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 549-567.

²⁸  В совместном частично особом мнении судей Р.Риссдала, Т.Вильялмсона и Ф.Гёлькюклю обращалось внимание на важность защиты родителей и детей от произвольного вмешательства. По мнению судей, соответствующее государство должно продемонстрировать, что взгляды и интересы родителей были должным образом учтены и что весь процесс принятия решения был сориентирован на принятие мер, необходимых для соблюдения интересов детей.

²⁹  В отдельном мнении судей Ж.Д. Пинейро Фариньи, Л.Э. Петтити, Б.Уолша, К. Руссо, Ж.Де Мейера отмечалось, что нельзя, за исключением чрезвычайных обстоятельств, принять тот факт, что дети могут быть изъяты у родителей без предварительного судебного решения.

³⁰  Решение Окружного совета по социальным проблемам было основано на обстоятельном докладе, подготовленном социальными службами после того, как дети были взяты под временный надзор для изучения их положения. Ряд социальных учреждений независимо друг от друга занимались делами семьи, группа врачей-психиатров следила за прохождением дела, принимались различные меры по оказанию помощи семье, в частности использовались методы семейной терапии.

³¹  Оказалось трудно найти семьи, способные удовлетворить специфические потребности детей и желающие этого. Совет старался поместить детей в семьи, проживающие в одной деревне, однако одна из выбранных семей отказалась принять у себя ребенка.

³²  Eur. Court H.R. Eriksson v. Sweden, Judgment of 22 June 1989. Series A. No. 156.

³³  На момент вынесения решения об установлении опеки органов публичной власти Социальный совет признал домашние условия неудовлетворительными. Ребенок родился вне брака. У матери были серьезные личные проблемы. Она была осуждена на 14 месяцев лишения свободы за кражу и хранение наркотиков.

³⁴  В соответствии с законодательством Швеции подобный запрет может устанавливаться после отмены распоряжения об опеке публичных властей, если может быть нанесен ущерб здоровью или психике ребенка в случае его возвращения из приемной семьи. Запрет рассматривается как временная мера, направленная на определение оптимальных обстоятельств для воссоединения семьи. При вынесении решения об установлении запрета учитываются возраст, уровень развития, характер и эмоциональное состояние ребенка, срок нахождения под опекой, условия проживания в приемной и в родной семье, контакты между родителем и ребенком.

³⁵  Мать могла встречаться с дочерью только в доме приемных родителей в их присутствии и в присутствии представителей Социального совета не чаще, чем один раз в два месяца. Приемная мать не говорила Лизе, что г-жа Эрикссон является ее родной матерью. В период с января 1983 года по сентябрь 1987 года они встречались: в 1983 году - шесть раз, в 1984 году - пять раз, в 1986 году - девять раз, в 1987 году - четыре раза. При этом только четыре раза мать и дочь смогли побыть наедине.

³⁶  Eur. Court H.R. Keegan v. Ireland, Judgment of 26 May 1994. Series A. No.290.

³⁷  Eur. Court H. R. Cernecki v. Austria, Decision of 11 July 2000.

³⁸  Eur. Court H.R. Valsamis v. Greece, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Para.24; Efstratiou v. Greece, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Para.25.

³⁹  Eur. Court H.R. Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark, Judgment of 7 December 1976. Series A. No.23. Para.53. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 138-148.

⁴⁰  Eur. Court H.R. Olsson v. Sweden, Judgment of 24 March 1988. Series A. No. 130. Para. 95.

⁴¹  Parliamentary Assembly. Recommendation 1074 (1988) on Family Policy. Text adopted by the Assembly on 3 May 1988 (3^rd Sitting).

⁴²  Речь идет о способе осуществления родителем, проживающим отдельно от ребенка, своих родительских прав.

⁴³  Committee of Ministers. Resolution (78)37 on Equality of Spouses in Civil Law. Adopted on 27 September 1978. (292^nd Meeting of the Ministers' Deputies).

⁴⁴  Council of Europe ad hoc Committee of Experts on Progress in the Biomedical Sciences (CAHBI). Human Artificial Procreation. Strasbourg, 1989.

⁴⁵  В некоторых странах необходимо также признание матерью своего материнства.

Содержание