"Каждый имеет право на... медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений. В Российской Федерации... принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения..." (части 1, 2 статьи 41 Конституции Российской Федерации).
1. В Конвенции о защите прав человека от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5) данное право не регламентируется. В ряде своих решений Европейский Суд обращал внимание на тот факт, что Конвенция не гарантирует социально-экономические права, включая право на бесплатную медицинскую помощь, и что жалобы в отношении качества медицинской помощи не являются предметом спора в соответствии с положениями Конвенции или Протоколов к ней1. Вместе с тем Европейская Комиссия и Европейский Суд по правам человека выходили на проблематику медицинского обслуживания при рассмотрении жалоб, связанных с нарушением права на жизнь (статья 2), запрета пыток (статья 3), а также права на свободу и личную неприкосновенность (статья 5).
Жалобы в отношении предполагаемых нарушений статьи 2, как правило, подают лица, чьи близкие, как полагают их родственники, умерли в результате ненадлежащих действий медицинского персонала. Европейский Суд неоднократно отмечал, что первое предложение статьи 2 Конвенции2 обязывает государство как воздерживаться от умышленного или незаконного лишения человека жизни, так и принимать адекватные меры по защите жизни тех, кто находится под его юрисдикцией. Эффективное расследование должно проводиться не только тогда, когда смерть наступила в результате использования силы представителями государства, но и в тех случаях, когда последние потенциально несут ответственность за смерть лица3. В частности, позитивные обязательства государства охранять жизнь человека предполагают регламентацию вопросов, касающихся охраны жизни пациентов, и наличие эффективной независимой системы, позволяющей установить причины смерти, если она наступила в больнице или если пациент находился под постоянным и эффективным медицинским контролем, и меру ответственности медицинского персонала. В статье 2 закрепляются минимальные процессуальные требования, в соответствии с которыми в тех случаях, когда государство или его представители потенциально несут ответственность за смерть лица, обстоятельства, вызывающие сомнение, должны стать предметом эффективного расследования или тщательного изучения, что позволит довести установленные факты до сведения общественности, в первую очередь проинформировать родственников. Если ничто не указывает на то, что власти произвольно оценивали представленные доказательства, Европейский Суд может доверять фактам, установленным национальными властями4.
По мнению Суда, нельзя исключить, что действия или бездействие властей в сфере здравоохранения могут при определенных обстоятельствах повлечь ответственность государства исходя из позитивных обязательств, предусмотренных статьей 2 Конвенции. Однако если Договаривающаяся Сторона предусмотрела положения, касающиеся обеспечения высокого качества специалистов в области здравоохранения и охраны жизни пациентов, нельзя признать, что достаточно ошибочного мнения медицинского персонала или отсутствия должной координации в его действиях в процессе лечения конкретного пациента для того, чтобы привлечь государство к ответственности в связи с невыполнением позитивных обязательств, предусмотренных этой статьей. Кроме того, в тех случаях, когда родственники умершего лица согласились на получение компенсации в процессе урегулирования гражданского спора, связанного с халатностью медицинского персонала, они не имеют права претендовать на статус жертвы применительно к обстоятельствам медицинского обслуживания умершего и осуществлению расследования причин его смерти5.
С жалобами в отношении статьи 3, как правило, обращаются осужденные или их родственники в случаях неоказания данным лицам необходимой медицинской или психиатрической помощи или ненадлежащего качества соответствующих услуг. Европейский Суд отметил, что вопрос о применении статьи 3 может подниматься в связи с оказанием медицинской помощи. В подобных случаях должны рассматриваться такие факторы, как серьезность состояния здоровья заявителя, качество полученной им медицинской помощи, а также то, насколько подобное состояние здоровья совместимо с заключением под стражу. Кроме того, остается в силе обязательство государств осуществлять проверку условий содержания заключенных с точки зрения сохранения их здоровья и жизнеспособности исходя из обычных и разумных требований содержания под стражей6.
Суд акцентировал внимание на том, что статья 3 не может быть истолкована как закрепляющая обязанность общего характера освободить лицо, содержащееся под стражей, по состоянию здоровья или поместить его в гражданскую (не тюремную) больницу для оказания медицинских услуг определенного вида. Вместе с тем в соответствии с положениями данной статьи государство должно обеспечить содержание лица в условиях, совместимых с требованиями уважения достоинства человека, а также такие способы и методы исполнения наказания, которые не будут причинять страдания и тяготы, превышающие неизбежную меру испытаний, присущую содержанию под стражей, и позволяет адекватно обеспечить здоровье и жизнестойкость лица с учетом практических требований заключения под стражу, в частности путем предоставления лицу необходимой медицинской помощи7.
Европейский Суд обратил внимание на то, что национальные власти обязаны охранять здоровье лиц, лишенных свободы, поскольку отсутствие необходимой медицинской помощи может рассматриваться как обращение, не совместимое со статьей 3. В частности, при оценке того, насколько наказание или обращение с психически больными соответствует стандартам статьи 3, необходимо учитывать уязвимость данных лиц и их неспособность в определенных случаях логично изложить жалобу в отношении того, какое воздействие на них оказало определенное обращение. По мнению суда, степень тяжести физических или психических страданий, связанных с применением определенных мер, имеет существенное значение во многих случаях, однако возможны и такие обстоятельства, при которых доказательство реальных последствий воздействия на определенное лицо не является решающим фактором. Так, обращение с психически больным может быть несовместимо со стандартами, установленными в статье 3 в отношении защиты человеческого достоинства, даже в том случае, если это лицо не способно указать на какие-либо неблагоприятные последствия8.
В решении по делу Херцегфалви против Австрии от 24 сентября 1992 года9 были определены требования, касающиеся обращения с психическими больными в лечебных учреждениях. Как отметил Европейский Суд, два аспекта характеризуют положение пациентов психиатрических больниц - неполноценность и беспомощность, - в силу чего проверка соблюдения положений Конвенции в отношении данных лиц должна проводиться с особой тщательностью. Руководители медицинских учреждений должны решать в соответствии с признанными нормами медицинской науки, какие лечебные методы следует применить, в случае необходимости и принудительно, для сохранения физического и психического здоровья пациентов, которые полностью не способны принимать самостоятельные решения и за которых в силу этого несут ответственность врачи. Вместе с тем защита статьи 3 Конвенции, положения которой не позволяют унижать достоинство человека, распространяется и на этих лиц. Общепризнанные медицинские принципы являются, как правило, решающими в данных случаях, поскольку меры, необходимые для лечения, не могут рассматриваться как бесчеловечные и унижающие достоинство. Несмотря на это, Суд должен удостовериться в том, что существует медицинская необходимость в применении подобных мер (п. 82).
Пункт 1 (е) статьи 5 Конвенции предусматривает заключение под стражу с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг. Европейский Суд по правам человека требует в подобных случаях соблюдения определенного режима содержания. Суд акцентирует внимание на том, что существует соотношение между основаниями допустимого ограничения свободы и местом и условиями содержания лица. Заключение под стражу психически больного в принципе будет законным с точки зрения целей пункта 1 (е) статьи 5 только в том случае, если данное лицо будет помещено в больницу, клинику или другой соответствующий институт10. Так, Суд установил нарушение пункта 1 (е) статьи 5 в деле Аерц против Бельгии, в котором заявитель содержался в течение семи месяцев в психиатрическом отделении тюрьмы, а не в центре социальной защиты, где ему надлежало находиться с учетом состояния его душевного здоровья. Суд особо отметил, что психиатрическое отделение тюрьмы не может рассматриваться как соответствующий институт для содержания лиц с нестабильной психикой, поскольку в этом учреждении врачи не могут уделить лицу необходимое внимание и он не получает адекватное медицинское обслуживание. В силу этого Суд признал несоразмерность условий содержания г-на Аерца целям заключения его под стражу11.
2. Европейская социальная хартия (пересмотренная) от 3 мая 1996 года в качестве одного из своих принципов провозглашает право каждого человека, не имеющего достаточных материальных средств, на медицинскую помощь (пункт 13 части I). В соответствии с пунктом 1 статьи 13 части II Хартии на государства возлагается обязанность обеспечить любому лицу, не имеющему достаточных средств существования и не способному получить их в результате собственных усилий или из других источников, в частности за счет выплат в рамках системы социального обеспечения, соответствующую помощь, а также необходимый уход в случае болезни. Согласно пункту 2 данной статьи, предоставление подобной помощи не должно приводить к ущемлению политических и социальных прав лиц, которым она оказывается. Таким образом, Хартия предусматривает предоставление только адресной медицинской помощи тем лицам, которые соответствуют определенным объективным критериям - не имеют достаточных средств существования.
Согласно пункту 4 статьи 13 Хартии, ее положения должны применяться с учетом обязательств государств, предусмотренных в Европейской конвенции о социальной и медицинской помощи от 11 декабря 1953 года (СЕД № 14). Данный документ гарантирует предоставление медицинской и социальной помощи на территории любой из Договаривающихся Сторон гражданам других государств-участников Конвенции, не имеющим достаточных средств, в таком же объеме, что и гражданам государства пребывания.
Предоставление медицинских услуг регламентируется и в Европейском кодексе социального обеспечения (пересмотренном) от 6 ноября 1990 года (глава II). Его действие распространяется на всех работников, включая учеников, и зависимых от них членов их семей, на лиц, занятых экономической деятельностью, и членов их семей, а также на постоянных жителей страны.
Медицинская помощь, согласно статье 10 Кодекса, предполагает: общую и специализированную практическую помощь, амбулаторное и стационарное лечение, включая диагностику, тестирование и посещение врача на дому; обеспечение необходимыми фармакологическими средствами; обслуживание в больницах и других медицинских учреждениях; стоматологическую помощь, включая протезирование; медицинскую реабилитацию и восстановительное лечение; транспортировку больного. Медицинская помощь осуществляется квалифицированными специалистами, членами юридически признанных профессиональных объединений медицинских работников. В Части III Кодекса регламентируется право на получение пособия по болезни в случае утраты трудоспособности в результате заболевания или несчастного случая.
В рамках Совета Европы разработана Конвенция о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине от 4 апреля 1997 года (СЕД № 164). Целью Конвенции является защита достоинства и личности человека, обеспечение каждому соблюдения без дискриминации неприкосновенности и других основных прав и свобод в связи с применением биологии и медицины (пункт 1 статьи 1 )12. В ней сформулирован принцип верховенства человека, предполагающий приоритет интересов и блага человека над интересами общества и науки (статья 2). Все положения Конвенции необходимо толковать в свете этого принципа (пункт 22 Пояснительного доклада к Конвенции).
Медицинское вмешательство должно осуществляться на основании добровольного и информированного согласия лица (пункт 1 статьи 5 Конвенции). При этом любое вмешательство в сферу здоровья13, включая научные исследования, производится при условии соблюдения профессиональных обязанностей и стандартов (статья 4 Конвенции). В данном контексте понятие <вмешательство> трактуется широко и охватывает любые врачебные действия, в том числе вмешательство в целях профилактики, установления диагноза, лечения, реабилитации или в научных целях (пункт 29 Пояснительного доклада). В соответствии со статьей 5 Конвенции лицо дает согласие на медицинское вмешательство добровольно и располагая необходимой информацией о его цели и характере, а также о последствиях и рисках. При этом лицо может в любой момент беспрепятственно изменить свое решение.
Согласно Конвенции о правах человека и биомедицине, каждый человек имеет право ознакомиться с любой собранной информацией о его здоровье, в то же время должно уважаться и желание лица не быть информированным (пункт 2 статьи 10). Это положение распространяется на любую собранную информацию медицинского характера, включая диагноз, прогноз или любой иной факт, относящийся к состоянию здоровья. Вместе с тем у пациентов могут быть свои основания не желать узнать о некоторых аспектах состояния своего здоровья, что также необходимо учитывать.
В исключительных случаях допускаются ограничения как права ознакомиться с информацией, так и права не быть проинформированным. Допустимые ограничения устанавливаются на законодательном уровне и только в интересах больного (пункт 3 статьи 10 Конвенции). Как показывает практика, в некоторых случаях обязанность врача предоставить информацию вступает в коллизию с интересами охраны здоровья пациента. Это возможно, если в соответствии с медицинским прогнозом возможен летальный исход, а сообщение подобной информации может самым серьезным образом сказаться на состоянии здоровья пациента. Разрешение этой коллизии относится к сфере внутреннего права, что позволяет учесть социальные и культурные особенности конкретной страны. Действия врача, который утаил часть информации либо раскрыл ее с осторожностью, могут быть оправданы "лечебной необходимостью" (пункт 69 Пояснительного доклада).
Возможны и иные ситуации, когда пациенту, не желающему получать какую-либо медицинскую информацию, необходимо узнать определенные сведения о состоянии своего здоровья. Например, сообщение пациенту о предрасположенности к тому или иному заболеванию может быть единственным способом заставить его дать согласие на проведение эффективного профилактического лечения. При данных обстоятельствах обязанность врача провести лечение вступает в противоречие с правом пациента не быть информированным. Пути урегулирования подобных ситуаций также могут быть определены в национальном праве.
Стремление врача проинформировать пациента о состоянии его здоровья, несмотря на нежелание последнего получить подобную информацию, может быть продиктовано и интересами защиты других лиц, если заболевание пациента представляет опасность для окружающих. Может сложиться и такая ситуация, когда интересы предотвращения опасности для третьих лиц в соответствии с пунктом 1 статьи 26 Конвенции будут иметь приоритет по отношению к правам пациента. Таким образом, задача национального права - установить справедливый баланс между конкурирующими интересами в тех случаях, когда право одного лица не быть проинформированным или сохранить касающуюся его медицинскую информацию в тайне вступает в противоречие с законным интересом другого лица или других лиц в получении соответствующей информации (пункт 70 Пояснительного доклада).
В Конвенции о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных от 28 января 1981 года (СЕД № 108) также предусматриваются определенные положения, направленные на защиту прав пациентов. В статье 6 данные, касающиеся здоровья, перечислены в числе тех персональных данных, которые не могут подвергаться автоматизированной обработке, если внутреннее право не обеспечивает надлежащих гарантий.
3. Некоторые аспекты права на медицинскую помощь конкретизируются в документах Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Так, в Рекомендации 779 (1976) "О правах больных и умирающих"14 Ассамблея обратила внимание на то, что право на медицинскую помощь тесно связывается с такими основными правами, как право на личное достоинство и право на неприкосновенность, осуществление которых в области здравоохранения порождает определенные проблемы в связи с прогрессом медицинской науки. В Рекомендации особо отмечается, что обязанностью медицинских работников является обслуживание людей, защита их здоровья, лечение болезней и их последствий, уменьшение страданий исходя из уважения человеческой жизни в целом и жизни каждого человека в отдельности, однако продление жизни само по себе не является исключительной целью оказания медицинской помощи. Вместе с тем врачи не имеют права даже в самых безнадежных случаях преднамеренно ускорять естественное наступление смерти.
Ассамблея обратила внимание правительств государств-членов Совета Европы на необходимость:
- обучения медицинского персонала и организации медицинских услуг таким образом, чтобы гарантировать всем нуждающимся получение эффективной медицинской помощи с учетом современного уровня медицинских знаний;
- соблюдения гарантий осуществления права больного на получение полной информации о своей болезни;
- обучения специального персонала для оказания необходимой, в том числе психологической, помощи людям, приближающимся к концу жизни;
- образования на национальном уровне комиссий, в компетенцию которых, в частности, входит определение этических правил в отношении лечения умирающих, а также медицинских принципов, связанных с применением экстраординарных мер для продления жизни и рассмотрением жалоб по поводу ошибок и небрежности при осуществлении медицинской помощи.
Принципы и методы защиты достоинства и прав безнадежно больных и умирающих закрепляются в Рекомендации 1418 (1999)15. Ассамблея считает, что обязательство уважать и защищать достоинство данных лиц производно от неприкосновенности достоинства человека на всех стадиях его жизни, что находит свое выражение в необходимости обеспечения соответствующих условий, позволяющих человеку умереть достойно (пункт 5).В Рекомендации содержится призыв к государствам-членам Совета Европы обеспечить в своем национальном праве юридическую и социальную защиту безнадежно больным и умирающим и не допустить того, чтобы их уход из жизни сопровождался невыносимыми страданиями и этот процесс продлевался вопреки их желанию, а также пренебрежения умирающими людьми. Кроме того, бороться с ограниченностью доступа к жизнеобеспечивающему лечению в связи с экономическими причинами, недостаточностью фондов и ресурсов для адекватного ухода за такими пациентами.
Ассамблея признает и защищает право безнадежно больных и умирающих на всесторонний облегчающий (паллиативный) уход соответствующего качества, осуществляемый в хосписах и других медицинских учреждениях, а также на дому. Всем нуждающимся должен быть обеспечен равный доступ к подобному лечению. Следует отметить, что с согласия пациента право на такой уход гарантируется даже в том случае, если побочным эффектом подобного лечения является сокращение жизни человека.
В Рекомендации особо подчеркивается необходимость защиты права безнадежно больных и умирающих людей на самоопределение. В это понятие входит:
- предоставление пациенту правдивой информации о состоянии его здоровья или создание условий для обеспечения его неинформированности по его желанию;
- консультации не только с лечащим врачом, но и с другими специалистами;
- учет пожеланий безнадежно больных и умирающих в отношении их лечения, если эти пожелания сформировались не под давлением других лиц или экономических обстоятельств.
Кроме того, должны действовать определенные в законе критерии, касающиеся предварительных распоряжений больных, назначения доверенных лиц и определения их полномочий.
Право безнадежно больных на жизнь гарантируется положениями статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой никто не должен быть умышленно лишен жизни. В соответствии со стандартами Совета Европы желание данных лиц умереть не рассматривается как юридически обязательное требование для других лиц или как оправдание действий, способствующих уходу из жизни безнадежно больных.
Ассамблея рассматривала и вопросы, связанные с реализацией наиболее уязвимыми группами населения права на медицинскую помощь. В Рекомендации 1254 (1994) "О правах пожилых людей на медицинское обслуживание и на социальное обеспечение: этика и политика"16 отмечается необходимость применения разных стратегий социальной защиты в странах Центральной и Восточной Европы и в государствах Западной Европы. В частности, страны первой группы должны ориентироваться на выполнение необходимого минимума краткосрочных мер, в том числе бороться со снижением уровня государственной системы здравоохранения, обеспечивать поддержку менее дорогим и более доступным простым структурам по оказанию первичной врачебной помощи (например, районным поликлиникам) или создание подобных структур. Государства-члены Совета Европы должны осуществлять политику контроля за расходами на государственное здравоохранение исходя из принципов отсутствия финансовых излишеств и равенства пациентов в области лечения.
4. Комитет Министров Совета Европы также рассматривал проблемы реализации права на получение медицинской помощи. В Рекомендации № R(86)5 "Об универсальном доступе к медицинской помощи" Комитет Министров призвал государства обеспечить равный доступ к медицинской помощи всем лицам, проживающим на их территории, и сделать необходимую медицинскую помощь доступной в финансовом отношении17.
Рекомендация № R(99)21 "О критериях организации списков лиц, ожидающих бесплатную медицинскую помощь, и сроках ожидания в сфере здравоохранения"18 посвящена проблемам оказания медицинской помощи, которая по объективным причинам не может быть предоставлена безотлагательно, и в частности потому, что спрос на услуги здравоохранения превышает его возможности. Комитет Министров полагает, что существование системы ожидания в области медицинской помощи отражает желание общества гарантировать универсальный доступ к здравоохранению всем нуждающимся, независимо от их способности оплатить медицинские услуги. Проблема ожидания помощи является "эталонным тестом" справедливости медицинского обслуживания, и без ее решения невозможно обеспечить равный доступ к здравоохранению соответствующего качества. Выделение пациенту места в списке ожидания означает обязательство предоставить ему соответствующую помощь (пункт 9).
В Рекомендации предлагается выработать согласованные критерии для организации списков, гарантирующие доступность медицинской помощи и соблюдение справедливости при ее получении, например установление минимального стандартного перечня данных, необходимого для регистрации пациентов в списках ожидания, и четкого порядка оформления списков, приоритетное обслуживание лиц, наиболее нуждающихся в медицинских услугах. В то же время сроки ожидания медицинских услуг должны быть приемлемыми и не создавать угрозу для здоровья пациентов. Комитет Министров акцентировал внимание на том, что потребность в медицинской помощи и безотлагательность ее предоставления не могут определяться на основании расы, пола, религии или социально-экономического статуса пациентов. Возраст пациентов имеет значение только как аспект медицинского состояния или фактор риска для определенного рода лечения. Пациенты имеют право на получение адекватной информации о сроке ожидания, месте в списке и о предполагаемой дате получения помощи.
Рекомендация №R(98) 11 "Об организации медицинского обслуживания лиц, страдающих хроническими заболеваниями"19 затрагивает вопросы, связанные с осуществлением права на медицинскую помощь данной группы населения. Хронические заболевания представляют собой главную проблему здравоохранения, которая не может быть решена без предоставления больным гарантий справедливого доступа к медицинскому обслуживанию, обеспечения отсутствия дискриминации в процессе их лечения, а также широкого диапазона медицинских услуг на постоянной основе и без перерывов.
1 Eur. Court H.R. Pancenko v. Latvia, Decision of 28 October 1999. Para. 2; Jazvinsky v. the Slovak Republic, Decision of 7 September 2000. Paras. 7, 20.
2 Право каждого лица на жизнь охраняется законом.
3 Eur. Court H.R. L.C.B. v. the United Kingdom, Judgment of 9 June 1998. Reports. 1998-III. Para.36; Erikson v. Italy, Decision of 26 October 1999; Skraskowski v. Poland, Decision of 6 April 2000; Powell v. the United Kingdom, Decision of 4 May 2000; Sieminska v. Poland, Decision of 29 March 2001.
4 European Court H.R. Erikson v. Italy, Decision of 26 October 1999; Skraskowski v. Poland, Decision of 6 April 2000; Powell v. the United Kingdom, Decision of 4 May 2000; Sieminska v. Poland, Decision of 29 March 2001.
5 Eur. Court H.R. Powell v. the United Kingdom, Decision of 4 May 2000.
6 Eur. Commission H.R. Application 8224/78, Georges Bonnechaux v. Switzerland, Report of 5 December 1978. DR. 1980. No. 18. P. 100; Lukanov v. Bulgaria, Decision of 12 January 1995. DR. 1995. No.80-A. P. 128-130; Eur. Court H.R. M.P. v. Poland, Decision of 25 May 1999. Paras. 93, 94.
7 Eur. Court H. R. Kudla v. Poland, Judgment of 26 October 2000. Paras. 93-94.
8 Eur. Court H.R. Keenan v the United Kingdom, Judgment of 3 April 2001. Paras. 110, 112.
9 Eur. Court H. R. Herczegfalvy v. Austria, Judgment of 24 September 1992. Series A. No. 244.
10 Eur. Court H.R. Ashingdane v. the United Kingdom, Judgment of 28 May 1985. Series A, No, 93. Para. 44; Aerts v. Belgium, Judgment of 30 July 1998. Para. 49.
11 Eur. Court H.R. Aerts v. Belgium, Judgment of 30 July 1998. Paras. 49, 50.
12 Данное положение воспроизводится в статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины о трансплантации органов и тканей человеческого происхождения от 24 января 2002 года (СЕД № 186).
13 См.: Право на физическую и психическую неприкосновенность.
14 Parliamentary Assembly. Recommendation 779 (1976) on the Rights of the Sick and Dying. Text adopted by the Assembly on 29 January 1976 (24th Sitting).
15 Parliamentary Assembly. Recommendation 1418 (1999) Protection of the Human Rights and Dignity of the Terminally Ill and the Dying. Text adopted by the Assembly on 25 June 1999 (24th Sitting).
16 Parliamentary Assembly. Recommendation 1254 (1994) on the Medical and Welfare Rights of the Elderly: Ethics and Policies. Text adopted by the Standing Committee, acting on behalf of the Assembly, on 10 November 1994.
17 Committee of Ministers. Recommendation No. R (86) 5 to Member States on Making Medical Care Universally Available. Adopted on 17 February 1986 (393rd Meeting of the Ministers' Deputies).
18 Committee of Ministers. Recommendation No. R(99)21 to Member States on Criteria for the Management of Waiting Lists and Waiting Times in Health Care. Adopted on 30 September 1999 (681st Meeting of the Ministers' Deputies).
19 Committee of Ministers. Recommendation No. R(98) 11 to Member States on the Organization of Health Care Services for the Chronically Ill. Adopted on 18 September 1998 (641st Meeting of the Ministers' Deputies).
|
