"Каждый имеет право... на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества" (часть 2 статьи 26 Конституции Российской Федерации).
1. В документах Совета Европы подобное право прямо не предусматривается. Возможность использования различных языков в сферах, перечисленных в части 2 статьи 26 Конституции Российской Федерации, рассматривается в рамках сохранения и защиты региональных языков и языков меньшинств (см.: Право использовать родной язык), регламентации процессуальных гарантий в случае ограничения свободы и минимальных прав, предоставляемых обвиняемому в совершении уголовного преступления, регулирования прав национальных меньшинств, права трудящихся-мигрантов и членов их семей на защиту и помощь.
2. В Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5) свободный выбор языка общения не регламентируется, однако предусматривается возможность использования избранного языка в ситуациях, связанных с вынужденными официальными контактами в случае ареста или предъявления обвинения. Речь идет о статьях, гарантирующих право на свободу и личную неприкосновенность (статья 5) и право на справедливое судебное разбирательство (статья 6)1. В соответствии с пунктом 2 статьи 5 каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение. Принципы толкования и применения данного положения Конвенции сформулированы Европейским Судом по правам человека в решении по делу Фокс, Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства от 30 августа 1990 года2: "Интегрированный в систему защиты, установленную статьей 5, этот пункт обязывает разъяснять каждому арестованному на простом, понятном ему языке юридические и фактические основания его ареста, с тем чтобы он мог обратиться в суд, если захочет оспорить законность ареста" (п.40).
В решениях Европейского Суда языковым аспектам уведомления арестованного об основаниях его ареста особое внимание не уделяется. Согласно комментариям к Конвенции, свобода выбора языка ограничена: уведомление производится на том языке, который арестованный понимает, а не на любом языке по его выбору. Информация об основаниях ареста может быть предоставлена арестованному государственным обвинителем или магистратом, если лицо, производящее арест, не говорит на языке арестованного, при условии, что он будет незамедлительно доставлен к одному из этих должностных лиц3.
В пункте 3 статьи 6 Конвенции в числе минимальных прав, предоставляемых обвиняемому в уголовном процессе, указаны право "быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения" (подпункт (а)) и право "пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке" (подпункт (е)). Правовые ориентиры в отношении реализации данных прав определены в решениях Европейского Суда по правам человека. С жалобами в отношении нарушения подпунктов (а) и (е) пункта 3 статьи 6 Конвенции, как правило, обращаются лица, не являющиеся гражданами страны, в которой им было предъявлено обвинение в совершении уголовного преступления: в деле Озтюрк против ФРГ4 жалоба была подана гражданином Турции, в деле Камасински против Австрии5 заявитель являлся гражданином США.
В деле Брозичек против Италии6 заявитель, проживающий в Германии, получил уведомление о предъявленном обвинении на итальянском языке. Проинформировав соответствующие судебные власти о том, что ему трудно понять содержание присланных ему сообщений, так как он не владеет итальянским языком, Брозичек обратился к ним с просьбой присылать ему письма на его родном языке либо на одном из официальных языков ООН. Суд не удовлетворил просьбу заявителя и рассмотрел дело в отсутствие обвиняемого. В решении от 19 декабря 1989 года Европейский Суд по правам человека установил нарушение положений Конвенции и констатировал, что итальянские судебные власти должны были предпринять шаги для удовлетворения просьбы заявителя, чтобы обеспечить соблюдение требований пункта 3 (а) статьи 6, если они не в состоянии установить, что данное лицо владеет итальянским языком в достаточном объеме для понимания сути письма, уведомляющего о предъявленном ему обвинении (п.41).
В решении по делу Камасински против Австрии от 19 декабря 1989 года Европейский Суд отметил, что пункт 3 (а) не предусматривает предоставления обвиняемому иностранцу информации, относящейся к делу, в письменном виде или в форме письменного перевода, однако указывает на необходимость уделить особое внимание уведомлению о предъявленном обвинении. Обвинительный акт играет ключевую роль в уголовном процессе, поскольку именно с момента вручения данного акта обвиняемый формально уведомляется о фактических обстоятельствах и правовых основаниях предъявленного ему обвинения. Обвиняемый, не владеющий языком судопроизводства, может оказаться в неблагоприятном положении, если ему не будет обеспечен письменный перевод обвинительного акта на понятный ему язык. Однако если очевидно, что обвиняемый хорошо информирован об обстоятельствах дела, можно ограничиться и устным переводом (п. 79). В частности, в данном деле Суд пришел к выводу, что Австрия выполнила требования пункта 3 (а) статьи 6, выделив обвиняемому защитника, владеющего его родным языком и языком судопроизводства.
В комментариях к пункту 3 (е) статьи 6 отмечается, что если обвиняемый в достаточной степени понимает язык судопроизводства и говорит на нем, то он не может претендовать на помощь переводчика, чтобы защищаться на другом языке. Оценка уровня понимания и владения языком, предполагающего предоставление помощи переводчика, зависит от фактических обстоятельств дела7.
Ключевые подходы в отношении содержания права пользоваться помощью переводчика и бесплатного предоставления данной помощи сформулированы в решении Европейского Суда по правам человека по делу Людике, Белкасем и Коч против Федеративной Республики Германии от 28 ноября 1978 года8. Суд подчеркнул, что правило пункта 3 (е) должно рассматриваться как конкретная норма по отношению к общей норме, выраженной в пункте 1 статьи 6 и в статье 14 (запрещение дискриминации), взятых совместно. Пункт 3 (е) статьи 6 призван сгладить неблагоприятные условия, в коих оказывается обвиняемый, который не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на нем, по сравнению с обвиняемым, владеющим этим языком (п. 53). В контексте права на справедливое судебное разбирательство пункт 3 (е) означает, что обвиняемый, который не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на нем, имеет право на бесплатную помощь переводчика для письменного или устного перевода всех документов или заявлений по возбужденному против него делу, необходимых ему для понимания сути происходящего в суде и гарантирующих соблюдение его прав (п.48)9.
В ходе рассмотрения дела Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что право на бесплатную помощь переводчика охватывает не только расходы по переводу во время слушания дела в суде. По мнению Суда, пункт 3 (е) должен применяться также и к расходам по переводу обвинения, упомянутого в пункте 3 (а), а также к расходам по переводу во исполнение требований пункта 2 статьи 5 (п.45). В решении особо подчеркивалось, что из пункта 3 (е) не следует, что от обвиняемого можно требовать оплаты расходов по переводу после того, как он был осужден. Подобное прочтение пункта 3 (е) статьи 6 равносильно ограничению временных рамок действия статьи и практически означает, что обвиняемый в случае последующего осуждения лишается этого права. Кроме того, обязанность осужденного оплатить расходы по переводу может отрицательно сказаться и на реализации его права на справедливое судебное разбирательство, которое гарантируется статьей 6, поскольку отношение обвиняемого к назначению переводчика может быть обусловлено страхом перед возможными финансовыми последствиями (п.42)10. В комментариях к Европейской конвенции особо подчеркивается, что действие гарантий предоставления бесплатной помощи переводчика не может быть обусловлено чем бы то ни было11.
Европейский Суд по правам человека конкретизировал данные подходы в решении по делу Камасински против Австрии, определив, что право пользоваться бесплатной помощью переводчика действует не только в отношении устных заявлений, сделанных в ходе судебного разбирательства, но также и в отношении документальных материалов и досудебных процессуальных действий. Вместе с тем пункт 3 (е) статьи 6 не предполагает полного письменного перевода письменных доказательств или официальных документов в ходе процесса. Помощь переводчика должна состоять в том, чтобы обеспечить обвиняемому возможность понимать суть дела, возбужденного против него, и защищать себя, преимущественно путем представления суду собственной версии событий. Кроме того, Суд подчеркнул, что компетентные органы власти не должны ограничиваться только назначением переводчика, они могут осуществлять в той или иной форме контроль за адекватностью перевода для того, чтобы право, гарантированное в пункте 3 (е) статьи 6, реализовывалось на практике и было эффективным (п. 74).
3. Европейский Суд по правам человека рассматривал возможность широкой трактовки других положений Конвенции в целях защиты права на выбор языка обучения в деле о языках в Бельгии (дело, "связанное с некоторыми аспектами законов об использовании языков в сфере образования в Бельгии")12. Заявители - франкоязычные родители представляли интересы более 800 детей школьного возраста, которые не могли обучаться на французском языке в школах по месту жительства, поскольку проживали в регионе, признанном в соответствии с законом голландскоязычным. Заявители просили Суд проверить, насколько такое положение соответствует статьям 8 (право на уважение частной и семейной жизни) и 14 (запрещение дискриминации) Конвенции, а также статье 2 (право на образование) Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 20 марта 1952 года (СЕД № 9).
В соответствии со статьей 2 Протокола № 1 государство при осуществлении любых функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать детям такое образование и такое обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям. В решении по делу от 23 июля 1968 года Европейский Суд отклонил предложенную заявителями трактовку статьи 2 Протокола № 1, согласно которой понятие "религиозные и философские убеждения родителей" распространяется и на их культурные и языковые предпочтения. При этом Суд отметил, что в ходе подготовительной работы над текстом Протокола Комитет экспертов отверг предложения о включении в данную статью положений, связанных с правом получать образование на языке, отличном от официального языка страны, признав, что данный вопрос относится к проблематике прав этнических меньшинств и выходит за рамки Конвенции (п. 6). Суд подчеркнул в своем решении, что статья 14 Конвенции, запрещающая дискриминацию, в том числе и по признаку языка, если она рассматривается совместно со статьей 2 Протокола № 1, не гарантирует ребенку или его родителям право получения образования на определенном языке по их выбору. Цель, которую преследуют положения этих двух статей, более ограничена: обеспечить, чтобы право на образование было гарантировано в любой из Договаривающихся Сторон каждому без какой-либо дискриминации по признаку языка. По мнению Суда, толкование данных положений таким образом, что каждому, на кого распространяется юрисдикция государства, предоставляется право получить образование на определенном языке по своему выбору, привело бы к абсурдным результатам, то есть создавалась бы возможность требовать обучения на любом языке в любом месте на территории страны (п. 11).
Вместе с тем в комментариях к Европейской конвенции высказывается предположение о том, что новая трактовка статьи 2 Протокола № 1 возможна в связи с признанием региональных языков и языков меньшинств в качестве средств выражения культурного достояния и возрастанием интереса к проблеме прав меньшинств13 (см.: Право использовать родной язык).
Парламентская Ассамблея Совета Европы в Резолюции 1171 (1998) "Опасность, угрожающая культуре меньшинств Урала"14 отметила, что школы с обучением на родном языке являются основой для возрождения и развития языка и культуры (пункт 10 (i)).
4. В праве Совета Европы содержатся положения, направленные на оказание помощи и улучшение правового, социального и материального положения трудящихся-мигрантов и членов их семей. Правовые ориентиры в сфере обеспечения права на образование и создания возможностей для изучения языка страны пребывания и обучения родному языку содержатся в Европейской конвенции о правовом положении трудящихся-мигрантов. С целью содействия доступу в общеобразовательные и профессиональные школы и для профессиональной подготовки принимающее государство способствует обучению трудящихся-мигрантов15 и членов их семей своему языку или, если их несколько, одному из них (пункт 2 статьи 14).
Комитет Министров государств-членов Совета Европы в Рекомендации № R(98) 6 "О современных языках"16 подчеркивает необходимость развития билингвизма в районах проживания мигрантов и оказания поддержки данным лицам в изучении языка района своего проживания (пункт 23 Приложения к Рекомендации). Вместе с тем в соответствии с Конвенцией о правовом положении трудящихся-мигрантов заинтересованные Договаривающиеся Стороны принимают по общему согласию меры по созданию, насколько это возможно, специальных курсов изучения родного языка для детей трудящихся-мигрантов (статья 15)17. В Рекомендации № R(82) 18 "О современных языках"18 Комитет Министров обращает внимание на необходимость развития родного языка трудящихся-мигрантов и членов их семей в целях поддержания и улучшения связей данных лиц со страной происхождения, а также на необходимость распространения языковых программ, связанных в первую очередь с изданием учебных материалов, подготовкой учителей и развитием родного языка мигрантов и предусматривающих сотрудничество органов власти или других структур, которые представляют принимающую сторону, мигрантов и страну их происхождения (пункты 10.2, 12 Приложения к Рекомендации).
В пересмотренный текст Европейской социальной хартии от 3 мая 1996 года (СЕД № 163) было включено положение о том, что Договаривающиеся Стороны обязуются поощрять и облегчать, насколько это практически возможно, обучение детей трудящихся-мигрантов их родному языку (пункт 12 статьи 19). В комментарии к данной статье отмечается, что она предполагает преференциальный режим для трудящихся-мигрантов, а не просто их равенство с гражданами государства пребывания19. Договаривающиеся Стороны должны не только обеспечивать отсутствие дискриминации иностранцев по сравнению с собственными гражданами, но и предпринимать постоянные позитивные действия для осуществления права трудящихся-мигрантов и членов их семей на защиту и помощь20. Следует отметить, что положения статьи 19 также распространяются только на граждан Договаривающихся Сторон, взявших на себя обязательства, предусмотренные в Социальной хартии21.
5. Политика Совета Европы сориентирована не только на создание условий для использования родного языка в процессе обучения для представителей определенных групп (национальных меньшинств, лиц, для которых региональный язык является родным языком, трудящихся-мигрантов), но и на стимулирование изучения различных европейских языков в рамках общих действий, направленных на защиту и поощрение развития европейской культуры. В соответствии с Европейской культурной конвенцией от 19 декабря 1954 года (СЕД № 18) каждая Договаривающаяся Сторона, насколько это возможно, поощряет изучение своими гражданами языков других Договаривающихся Сторон и предоставляет этим Сторонам соответствующие средства для того, чтобы способствовать такому изучению на ее территории, а также стремится поощрять изучение своего языка или языков на территории других Договаривающихся Сторон и предоставлять гражданам этих Сторон соответствующие средства для такого изучения на ее территории (статья 2).
Данный подход нашел отражение и в политике органов Совета Европы. В Рекомендации №R(98) 6 "О современных языках" Комитет Министров подчеркнул политическое значение развития стратегии диверсификации и интенсификации языкового обучения для распространения многоязычия в панъевропейском контексте, дальнейшего развития связей и обменов, использования новых средств связи и технологий (преамбула). По мнению Комитета Министров, политика государств-членов Совета Европы в сфере образования должна предоставлять всем европейцам возможность общения с носителями других языков, что могло бы содействовать развитию открытости, облегчить свободу передвижения и обмен информацией между людьми, способствовать уважению иного образа жизни в многокультурном мире на базе прямых контактов, обменов и личного опыта (пункты 1.1 и 1.2 Приложения к Рекомендации).
6. В сфере высшего образования считается допустимым ограничение возможностей выбора учебного заведения или учебных программ с учетом языковой подготовки лица. В соответствии со статьей IV.7 Конвенции ЮНЕСКО и Совета Европы о признании квалификаций, относящихся к высшему образованию, в Европейском регионе от 11 апреля 1997 года (СЕД № 165) прием в определенное высшее учебное заведение может быть поставлен в зависимость от знания в достаточном объеме языка или языков, на которых ведется обучение в соответствующем учебном заведении, или других специально оговариваемых языков. В Пояснительном докладе к Конвенции22 это положение трактуется как право учебного заведения отказывать в приеме лицам, которые обладают необходимой подготовкой по другим предметам, но не могут доказать достаточное знание языка или языков, на которых ведется обучение, а также право требовать определенных навыков чтения и на ином языке, если это необходимо для выполнения условий, связанных с прохождением конкретной программы. Учебное заведение правомочно также требовать начального уровня знания языков от иностранных учащихся.
7. В праве Совета Европы регламентируются определенные отношения в сфере творчества, в которых выбор языка может быть более жестко детерминирован и зависеть не только от воли автора произведения. Речь идет о совместном кинопроизводстве, которое предполагает участие по крайней мере трех сопродюсеров, зарегистрированных на территории трех различных Сторон (пункт 2 статьи 2 Европейской конвенции о совместном кинопроизводстве от 2 октября 1992 года (СЕД № 147)). При предоставлении статуса совместного производства компетентный орган какой-либо Стороны может потребовать от сопродюсера, зарегистрированного на его территории, окончательную версию кинематографического произведения на одном из языков этой Стороны (статья 14).
1 В Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств от 1 февраля 1995 года (СЕД № 157) данные положения воспроизводятся применительно к лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам (пункт 3 статьи 10).
2 Eur. Court H.R. Fox, Campbell and Hartley v. the United Kingdom, Judgment of 30 August 1990. Series A. No. 182.
3 См.: Гомьен Д., ХаррисД., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С.242, 184.
4 Eur. Court H.R. Ozturkv. Federal Republic of Germany, Judgment of 21 February 1984. Series A. No. 73.
5 Eur. Court H.R. Kamasinski v. Austria, Judgment of 19 December 1989. Series A. No. 168.
6 Eur. Court H.R. Brozicekv. Italy, Judgment of 19 December 1989. Series A. No. 167.
7 См.: Европейская конвенция о защите прав и основных свобод. Комментарий к статьям 5 и 6. М., 1997. С. 136, 135.
8 Eur. Court H.R. Luedicke, Belkacem and Кос v. Federal Republic of Germany, Judgment of 28 November 1978. Series A. No. 29. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 1. С. 187-197.
9 В пункте 2 статьи 26 Европейской конвенции о правовом положении трудящихся-мигрантов от 24 ноября 1977 года (СЕД № 93) предусматривается предоставление данным лицам возможности получения помощи переводчика в случае рассмотрения как уголовного, так и гражданского дела, если трудящиеся-мигранты не понимают языка, используемого в суде, или не могут на нем изъясняться. Однако в данной Конвенции не говорится о бесплатном предоставлении подобной помощи. Неофициальный перевод текста Конвенции на русский язык см.: Сборник международных правовых документов, регулирующих вопросы миграции. М., 1994. С.265-277.
10 Впоследствии данная правовая позиция была подтверждена и в решении по делу Озтюрк против Федеративной Республики Германии от 21 февраля 1984 года.
11 См.: Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Указ. соч. С.256.
12 Eur. Court H.R. Belgian Linguistic Case, Judgment of 23 July 1968. Series A. No. 6.
13 Pettiti L.-E., DecauxE., Impert P.-H. La Convention Europeenne des Droits de l'Homme. Commentaire article par article. P., 1999. P. 1009.
14 Parliamentary Assembly. Resolution 1171 (1998) Endangered Uralic Minority Culture. Text adopted by the Assembly on 25 September 1998 (32nd Sitting).
15 Согласно данной Конвенции, трудящимся-мигрантом признается гражданин Договаривающейся Стороны, которому разрешено проживать на территории другой Договаривающейся Стороны для выполнения оплачиваемой работы (пункт 1 статьи 1), то есть речь идет о лице, проживающем и работающем на территории государства пребывания на законных основаниях.
16 Committee of Ministers. Recommendation to Member States No. R (98) 6 Concerning Modern Languages. Adopted on 17 March 1998 (623rd Meeting of the Ministers' Deputies).
17 Под родным языком понимается официальный язык или один из официальных языков страны происхождения.
18 Committee of Ministers. Recommendation to Member States No. R (82) 18 Concerning Modern Languages. Adopted on 24 September 1982 (350th Meeting of the Ministers' Deputies).
19 См.: Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Указ. соч. С.527.
20 Samuel L. Fundamental Social Rights: Case Law of the European Social Charter. P., 1997. P. 394.
21 Ibid. P. 395.
22 См.: Совет Европы и Россия. 1999. №3. С. 18-38.
|
