"Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется" (часть 1 статьи 45 Конституции Российской Федерации).

"Российская Федерация гарантирует своим гражданам защиту и покровительство за ее пределами" (часть 2 статьи 61 Конституции Российской Федерации).

1. Общее обязательство государств-членов Совета Европы защищать права и свободы человека закреплено в статье 3 Устава Совета Европы от 5 мая 1949 года (СЕД № 1) и статье 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5). Согласно статье 1 Конвенции, Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в Разделе I настоящей Конвенции.

Данное обязательство конкретизировано в статье 13 Конвенции, в соответствии с которой каждый, чьи права и свободы, признанные в Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.

Обязанность государств-участников Конвенции обеспечивать защиту гарантированных ею прав в рамках своего внутреннего правопорядка непосредственно следует из субсидиарности системы защиты, предоставляемой Конвенцией; обращение в Европейский Суд по правам человека (а ранее и в Европейскую Комиссию по правам человека) возможно только после того, как исчерпаны все внутренние средства правовой защиты (пункт 1 статьи 35 Конвенции, статья 26 Конвенции в прежней редакции).

Государственная защита прав и свобод может осуществляться различными способами, наиболее эффективным из которых является судебная защита. Определенную специфику имеет защита социально-экономических прав (см.: Право на социальную защиту со стороны государства).

2. Статья 13 Конвенции не имеет самостоятельного значения, необходимым условием ее применения является наличие обоснованного предположения заявителя о нарушении того или иного его материального права, гарантированного Конвенцией. В течение длительного времени Европейская Комиссия по правам человека и Европейский Суд исходили из того, что для применения данной статьи надо предварительно установить нарушение материального права, предусмотренного Конвенцией¹. Новая трактовка статьи 13 была дана Европейским Судом в решении по делу Класс и другие против Федеративной Республики Германии от 6 сентября 1978 года². Заявители утверждали, что меры тайного наблюдения, предусмотренные германским Законом G 10, - перлюстрация почтовой корреспонденции и иных отправлений, просмотр телеграфных сообщений, прослушивание и запись телефонных разговоров, о которых затрагиваемые ими лица не уведомлялись даже после их прекращения, нарушают их права, гарантированные статьей 8 Конвенции (на уважение частной жизни и корреспонденции). Заявители также полагали, что была нарушена статья 13 Конвенции в связи с отсутствием у них эффективных средств правовой защиты. При этом заявители считали, что статья 13 Конвенции обязывает государства-участники предоставлять эффективные средства правовой защиты при любом предполагаемом нарушении Конвенции; иное толкование ее положений было бы бессмысленным (п. 61).

Комиссия по правам человека в докладе от 9 марта 1977 года³ пришла к выводу об отсутствии нарушения статьи 8 Конвенции (п. 69). Далее Комиссия указала, что в соответствии с ее устоявшейся практикой статья 13 применяется исключительно в случае, когда имело место нарушение одного из прав, признанных Конвенцией. В данном деле нарушение какой-либо из статей Конвенции, на которые ссылались заявители, не было установлено. Таким образом, не имеется оснований для применения статьи 13 (п. 70). Европейский Суд по правам человека также пришел к выводу об отсутствии нарушения статьи 8 Конвенции (п.60)⁴. Однако Суд не согласился с мнением Комиссии относительно применимости статьи 13.

Суд отметил, что из текста статьи 13 буквально следует, что каждый имеет право на внутренние средства правовой защиты только в том случае, если "нарушение" права уже произошло. Однако человек не может установить факт "нарушения", если он сначала не подаст в соответствующий орган государственной власти жалобу по данному вопросу. Поэтому Суд подержал меньшинство членов Комиссии, которые полагали, что установление нарушения Конвенции не может являться необходимой предпосылкой для применения статьи 13 Конвенции. По мнению Суда, статья 13 требует, чтобы лицо которое считает, что ему причинен ущерб в связи с действиями, нарушающими, по его утверждению, Конвенцию, располагало средствами правовой защиты в государственных органах, позволяющими ему добиться рассмотрения жалобы и, в соответствующем случае, возмещения ущерба. Таким образом, статью 13 нужно трактовать как гарантирующую "эффективные средства правовой защиты в государственном органе" каждому, кто полагает, что его права и свободы, предусмотренные Конвенцией, были нарушены (п. 64). Следуя данной логике, Суд решил, что, хотя он и не обнаружил нарушение прав, гарантированных статьей 8 Конвенции, ему следует установить, предоставляет ли немецкое законодательство заявителям "эффективные средства правовой защиты в государственном органе" в смысле статьи 13 Конвенции (п.65). При этом, подчеркнул Суд, толкование статьи 13 должно соответствовать общей логике Конвенции, и он не может применять статью 13 таким образом, чтобы фактически аннулировать свой вывод об отсутствии нарушения статьи 8. Поскольку Суд признал, что неуведомление заинтересованного лица об осуществлении мер наблюдения не нарушает статью 8 Конвенцию, он последовательно считает, что это не образует и нарушение статьи 13 (п. 68). Применительно к обстоятельствам настоящего дела понятие "эффективное средство правовой защиты" означает, что оно эффективно настолько, насколько это возможно, принимая во внимание особый порядок обращения в суд при любой системе тайного наблюдения (п. 69). В целом Суд счел, что вся совокупность средств правовой зашиты, доступная заявителям в соответствии с немецким законодательством, отвечает требованиям статьи 13 Конвенции (п. 72).

3. Позиция, сформулированная Европейским Судом в решении по делу Класс и другие против Федеративной Республики Германии получила развитие в его последующих решениях. В частности, в решении по делу Силвер и другие против Соединенного Королевства от 25 марта 1983 года⁵ Суд указал, что для применения статьи 13 заявитель должен обоснованно полагать, что его права и свободы, гарантированные Конвенцией, были нарушены (п. 113). Данная позиция была подтверждена Судом в решении по делу Бойл и Райс против Соединенного Королевства от 27 апреля 1988 года⁶.

Европейский Суд не считает целесообразным разработку абстрактного понятия "обоснованности" предположения заявителя о нарушении его прав; этот вопрос следует решать применительно к каждой жалобе, исходя из конкретных обстоятельств дела⁷. В ряде случаев Комиссия признавала жалобу заявителя на нарушение материального права явно необоснованной согласно пункту 2 статьи 27 Конвенции (пункт 3 статьи 35 новой редакции), однако объявляла ее приемлемой по статье 13 Конвенции. При этом Комиссия исходила из того, что признание жалобы явно необоснованной в смысле пункта 2 статьи 27 Конвенции (пункт 3 статьи 35 новой редакции) означает, что она не нуждается в рассмотрении по существу, так как заявитель не представил достаточных доказательств. В данном случае Комиссия не решает вопрос о том, является ли жалоба обоснованной по первому впечатлению (a prima facie case). Признание же жалобы обоснованной в смысле статьи 13 Конвенции предполагает лишь, что она поднимает "проблемы, которые в свете Конвенции заслуживают дальнейшего рассмотрения", и не предрешает вопрос о нарушении материальных прав и свобод заявителя⁸. Вместе с тем в решении по делу Бойл и Райс против Соединенного Королевства Суд подчеркнул, что исходя из обычного значения слов трудно понять, каким образом жалоба, являющаяся "явно необоснованной", может тем не менее быть "подлежащей рассмотрению в соответствии с Конвенцией", и наоборот (п. 54). Эта позиция Суда получила развитие в его последующих решениях.

Так, в деле Организация "Платформа "Врачи за жизнь" против Австрии⁹ заявитель утверждал, что государство-ответчик не выполнило свои позитивные обязательства по статьям 9, 10 и 11 Конвенции, поскольку не обеспечило должным образом беспрепятственное проведение демонстрации, а также нарушило статью 13 Конвенции, не предоставив в связи с этим эффективные средства правовой защиты. Комиссия, рассматривая вопрос о приемлемости жалобы, признала очевидно необоснованной жалобу на нарушение статей 9, 10 и 11 Конвенции¹⁰. При этом жалоба на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении прав, гарантированных статьей 11, была признана приемлемой. В своем докладе комиссия пришла к выводу, что нарушение статьи 13 Конвенции имело место¹¹. Государство-ответчик заявило в Суде, что считает нелогичным признание одной и той же жалобы явно необоснованной в отношении нарушения материального права и обоснованной применительно к статье 13 Конвенции (п. 26). По мнению Суда, для того чтобы определить, применима ли статья 13 в данном деле, достаточно установить, является ли обоснованной жалоба на нарушение статьи 11 Конвенции, хотя Комиссия и не признала ее таковой (п. 27). Изучив фактические обстоятельства дела и связанные с ними юридические проблемы¹², Суд не нашел подтверждений тому, что имело место нарушение статьи 11, и решил, что в данном деле статья 13 Конвенции неприменима (п. 39).

В деле Пауэлл и Рейнер против Соединенного Королевства¹³ заявители ссылались на нарушение статьи 8 (право на уважение частной жизни и жилища) и пункта 1 статьи 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции, статьи 1 (право собственности) Протокола № 1 к Конвенции от 20 марта 1952 года (СЕД №9) и статьи 13 Конвенции в связи с чрезмерно высоким уровнем шума в районе аэропорта Хитроу, где они проживали, и отсутствием у них в соответствии с британским законодательством возможности обратиться в суд с гражданским иском по этому поводу. Комиссия признала явно необоснованными жалобы заявителей на нарушение их прав, гарантированных статьями 6 и 8 Конвенции и статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции. Жалоба на нарушение статьи 13 в отношении указанных прав была признана приемлемой. Более того, в своем докладе Комиссия пришла к выводу о нарушении статьи 13 в отношении прав одного из заявителей, гарантированных статьей 8 Конвенции¹⁴. В решении по данному делу Суд подчеркнул, что Комиссия проводит различие между "явно необоснованными" ("manifestly ill-founded") жалобами и жалобами, "не подлежащими рассмотрению в соответствии с Конвенцией" (lack of "arguabiliti"). Из практики Комиссии следует, что формулировку "явно необоснованная жалоба" надо толковать более широко, чем это могло бы следовать из буквального смысла слова "явно". В данном контексте те жалобы, которые на первый взгляд поднимают серьезные проблемы, после тщательного изучения иногда оказываются неприемлемыми, как "явно необоснованные", несмотря на то что являются по своему характеру "заслуживающими рассмотрения". Однако правительство и меньшинство Комиссии считали нелогичным одновременное признание жалобы "явно необоснованной" согласно пункту 2 статьи 27 Конвенции (пункт 3 статьи 35 новой редакции) и "обоснованной" по статье 13 Конвенции (п. 32). Суд также не согласился с подходом Комиссии.

Суд подчеркнул, что по его сложившейся практике¹⁵ статья 13 требует, чтобы средство правой защиты предоставлялось только в отношении таких жалоб, которые "подлежат рассмотрению в соответствии с Конвенцией". Жалобы на нарушение статьи 13 признаются неприемлемыми, если претензии, выдвигаемые заявителями, являются очевидно необоснованными (п. 31). Далее Суд подтвердил свою позицию, сформулированную в решении по делу Бойл и Райс против Соединенного Королевства¹⁶, что, следуя общепринятому значению слов, трудно понять, как жалоба, являющаяся "очевидно необоснованной", может тем не менее быть "подлежащей рассмотрению". Суд отметил, что в статье 13 и в пункте 2 статьи 27 (пункт 3 статьи 35 новой редакции Конвенции) речь идет, в пределах их действия, о средствах защиты одних и тех же прав и свобод, предусмотренных Конвенцией. Согласованность такой двойной системы может быть нарушена, если статья 13 будет истолкована как требование к внутреннему праву предоставить "эффективные средства защиты" в отношении жалобы, которая в соответствии с пунктом 2 статьи 27 (пункт 3 статьи 35 новой редакции Конвенции) является настолько несостоятельной, что невозможно гарантировать ее рассмотрение по существу на международном уровне. Каким бы ни был критерий, установленный Комиссией в своей практике для признания жалоб "явно необоснованными" ("manifestly ill-founded") в соответствии с пунктом 2 статьи 27 (пункт 3 статьи 35 новой редакции Конвенции), в принципе она должна установить тот же самый критерий применительно к аналогичному понятию жалоб "подлежащих рассмотрению" ("argu-ability") в смысле статьи 13.

Однако из этого не следует, что в настоящем деле Суд должен считать статью 13 неприменимой исключительно в силу решений Комиссии, которыми жалобы заявителей на нарушения статей 6 (пункт 1) и 8 были признаны явно необоснованными. Хотя эти решения как таковые не подлежат пересмотру, Суд компетентен принимать во внимание все вопросы факта и права, возникающие в связи с жалобами на нарушение статьи 13, включая и обоснованность каждой из жалоб¹⁷. Для решения последнего вопроса необходимо рассмотреть конкретные обстоятельства дела, специфику юридических проблем, возникающих в этой связи, особенно в свете решений Комиссии о приемлемости жалоб и содержащейся в них мотивировке. При этом жалоба необязательно является подлежащей рассмотрению только потому, что Комиссия, прежде чем отклонить ее как неприемлемую, тщательно рассмотрела ее и все обстоятельства дела (п.33)¹⁸.

Реформированный Суд, в компетенцию которого теперь входит принятие решений о приемлемости жалоб, действует в соответствии с данными принципами: если жалоба на нарушение материального права признается явно необоснованной в смысле статьи 35 Конвенции, жалоба на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении этого права (то есть на нарушение статьи 13) также не признается обоснованной¹⁹.

Вместе с тем жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции не становится автоматически необоснованной в том случае, если при ее рассмотрении по существу не было установлено нарушение материального права, на которое ссылается заявитель. В частности, в решении по делу Костелло-Робертс против Соединенного Королевства от 25 марта 1993 года²⁰ Суд признал, что наказание заявителя за плохое поведение в школе в виде трех ударов спортивной тапочкой не является обращением, запрещенным статьей 3 Конвенции (п. 32). Суд также не установил, что примененное наказание является нарушением права заявителя на уважение частной жизни (п. 36). Рассматривая жалобу заявителя на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении прав, гарантированных статьями 3 и 8 Конвенции, Суд отметил, что, хотя он и не признал нарушение статей 3 и 8 Конвенции, жалоба заявителя на нарушение статьи 13 является "подлежащей рассмотрению в соответствии с Конвенцией" (п. 39). При этом Суд согласился с тем, что заявителю были доступны эффективные средства правовой защиты, и не установил нарушение статьи 13 (п. 40).

Признание Судом факта нарушения какого-либо материального права заявителя, гарантированного Конвенцией, "автоматически" подтверждает, что его жалоба на отсутствие эффективных средств правовой защиты в смысле статьи 13 Конвенции в отношении данного права является "подлежащей рассмотрению" (обоснованной). Так, в решении по делу Халфорд против Соединенного Королевства от 25 июня 1997 года²¹ Суд, признав прослушивание служебного телефона заявительницы нарушением ее прав, гарантированных статьей 8 Конвенции (п. 51), указал, что она, следовательно, имеет право на эффективное средство правовой защиты в смысле статьи 13. Поскольку право Великобритании не регулировало прослушивание телефонных разговоров по внутренним системам коммуникации, действующим в органах публичной власти, в частности в органах полиции, где работала заявительница, она не могла претендовать на защиту своего права на национальном уровне, в связи с чем Суд констатировал нарушение статьи 13 Конвенции (п. 65).

4. В ряде случаев Суд, установив нарушение материальных прав, гарантированных Конвенцией, не считает необходимым рассматривать отдельно вопрос об отсутствии эффективных средств правовой защиты в отношении данного нарушения. Подобный подход был применен, в частности, в деле Ламбер против Франции²². Заявитель утверждал, что прослушивание телефонных переговоров, которые он вел с третьим лицом, нарушает его права, гарантированные статьей 8 Конвенции. Он ссылался также на нарушение статьи 13 Конвенции, поскольку был лишен возможности обжаловать решение о прослушивании телефонных разговоров, так как формально оно было принято в отношении третьего лица. Изучив обстоятельства дела, Суд установил, что имело место вмешательство со стороны государства в права заявителя, предусмотренные статьей 8 Конвенции. Далее Суд отметил, что статья 8 Конвенции должна толковаться с учетом положений преамбулы Конвенции, в которой закреплен принцип верховенства права. Одним из важнейших элементов этого принципа является наличие эффективного контроля за вмешательством в права человека. Исходя из обстоятельств дела, Суд пришел к выводу об отсутствии у заявителя возможности эффективного контроля за вмешательством в его права, гарантированные статьей 8 Конвенции, и констатировал ее нарушение (п. 20-41). В связи с этим отдельно рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции Суд не счел необходимым (п. 43).

5.  Европейский Суд по правам человека (а ранее и Комиссия) исходит из того, что статья 6 Конвенции, предусматривающая право на справедливое судебное разбирательство, является lex specialis по отношению к статье 13 Конвенции и пункт 1 статьи 6 предоставляет более широкими гарантии, чем статья 13²³. Таким образом, если заявитель, например, ссылается на отсутствие доступа к судебным инстанциям и его жалоба подпадает под действие статьи 6 Конвенции, Суд не считает необходимым рассматривать ее в свете статьи 13²⁴.

До недавнего времени Европейский Суд также отдельно не рассматривал жалобы на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении длительности судебного разбирательства, если на это судебное разбирательство распространялись гарантии статьи 6 Конвенции²⁵. Возрастание количества жалоб на чрезмерную длительность судебных разбирательств, в частности в Италии и Польше, вызвали озабоченность Суда, который в ряде решений заявил, что принцип верховенства права подвергается серьезной опасности, когда имеют место чрезмерные задержки в отправлении правосудия, в отношении чего отсутствуют средства правовой защиты на национальном уровне. В деле Кудла против Польши²⁶Суд пересмотрел предыдущую практику и пришел к выводу, что в соответствии с правильным толкованием статьи 13 ее положения гарантируют эффективную защиту в государственном органе в отношении жалоб на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, содержащего требование рассмотреть дело в разумный срок (п. 156). В данном деле Суд установил нарушение статьи 13 Конвенции, отметив, что меры, на которые ссылалось государство-ответчик, не могут быть признаны эффективным средством правовой защиты, поскольку эти меры, взятые как в отдельности, так в их совокупности, не могли ни ускорить рассмотрение дела заявителя, ни предоставить ему компенсацию за чрезмерную длительность процесса. Несмотря на то что предложенный в деле Кудла против Польши принцип соотношения статей 6 и 13 Конвенции подвергся критике, Суд продолжает ему следовать²⁷.

6.  Процедура habeas corpus, предусмотренная пунктом 4 статьи 5 Конвенции, также представляет собой lex specialis по отношению к более общим требованиям статьи 13 Конвенции²⁸. Европейский Суд неизменно придерживается данной позиции.

В соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным. Это положение выступает в виде средства правовой защиты в отношении права на свободу и личную неприкосновенность, гарантированного пунктом 1 статьи 5 Конвенции. Поэтому, когда Европейский Суд устанавливает нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции, он не видит необходимости отдельно рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 в сочетании с пунктом 1 статьи 5²⁹.

В частично совпадающем, частично особом мнении судьи Ж. Де Мейера по делу Чахал против Соединеного Королевства³⁰ было дано развернутое обоснование данного подхода Суда. Судья Де Мейер подчеркнул, что пункт 4 статьи 5 Конвенции предоставляет более широкие гарантии, чем статья 13. В частности, согласно пункту 4 статьи 5, для судебного разбирательства достаточно самого факта лишения свободы в результате ареста или заключения под стражу, в то время как для применения статьи 13 необходимо нарушение какого-либо права, предусмотренного Конвенцией. Поэтому даже если Суд приходит к выводу, что лишение свободы было законным в соответствии с пунктом 1 статьи 5, это не освобождает его от обязанности рассмотреть вопрос о том, имело ли конкретное лицо возможность воспользоваться средствами правовой защиты, удовлетворяющими требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции. Далее, в соответствии с пунктом 4 статьи 5 разбирательство по поводу нарушения пункта 1 статьи 5 Конвенции должно осуществляться "судом", в то время как статья 13 содержит более неопределенное требование предоставления "эффективных средств правовой защиты в государственном органе".

7.  В качестве lex specialis по отношению к статье 13 Конвенции рассматриваются и положения статьи 1 Протокола № 7 к Конвенции от 22 ноября 1984 года (СЕД № 117), устанавливающие процедурные гарантии в случае высылки иностранцев. Таким образом, статья 13 применяется лишь в тех случаях, когда заявитель не может претендовать на защиту в рамках статьи 1 Протокола № 7 в связи с тем, что не является лицом, на законных основаниях проживающим на территории государства, осуществляющего его высылку³¹.

8.  Статья 13 гарантирует на национальном уровне эффективные средства правовой защиты прав и свобод, предусмотренных Конвенцией, независимо от того, каким образом они выражены в правовой системе той или иной страны. Суть этой статьи сводится к требованию предоставить человеку такие способы правовой защиты внутри страны, которые обеспечивают рассмотрение в компетентном государственном органе жалобы по существу и предоставление соответствующей защиты. При этом государства-участники Конвенции имеют некоторую свободу усмотрения относительно того, каким образом они обеспечивают выполнение своих обязательств³².

9.  Государственные органы, о которых идет речь в статье 13 Конвенции, не обязательно должны быть судебными в строгом смысле слова (в смысле пункта 1 статьи 6 и пункта 4 статьи 5 Конвенции)³³. Однако полномочия и процессуальные гарантии, которыми обладает государственный орган, имеют существенное значение при определении того, представляет ли он эффективное средство правовой защиты³⁴. В частности, для того, чтобы обращение в тот или иной государственный орган могло быть признано эффективным средством правовой защиты в смысле статьи 13 Конвенции, необходимо, чтобы он обладал полномочиями рассмотреть жалобу по существу и восстановить нарушенное право³⁵.

10.  Содержащееся в статье 13 требование эффективности средства правой защиты подразумевает, что орган, к которому обращаются за защитой нарушенного права, должен быть независим от органа, нарушившего право. Так, в деле Силвер и другие против Соединенного Королевства³⁶ заявители ссылались на отсутствие у них эффективного средства правовой защиты в отношении нарушения прав, гарантированных статьей 8 Конвенции. Суд установил, что права заявителей на уважение корреспонденции были ограничены тюремными властями, действия которых основывались на изданных министром внутренних дел нормативных актах. Правительство утверждало, что обращение заявителей к министру внутренних дел представляло бы собой эффективное средство правовой защиты. Суд счел, что обращение к министру внутренних дел с требованием о проверке законности приказов и инструкций, которыми руководствовалась администрация тюрьмы, осуществляя контроль за корреспонденцией, не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты, поскольку министр внутренних дел в данном случае не является достаточно независимым органом; будучи лицом, издавшим оспариваемые нормативные акты, при рассмотрении жалобы на них он выступал бы в качестве судьи в собственном деле. Однако если обжалуется неправильное применение тюремными властями этих нормативных актов, то обращение к министру внутренних дел является эффективным средством правовой защиты в смысле статьи 13 Конвенции, поскольку его положение будет отвечать требованию независимости (п. 116)³⁷.

В деле Леандер против Швеции³⁸ Суд признал, что омбудсман и канцлер юстиции в данном контексте должны рассматриваться как независимые от Правительства. Это представлялось Суду очевидным в отношении омбудсмана. Что касается канцлера юстиции, то Суд отметил, что при осуществлении функций, связанных с контролем за системой сбора личных данных, он, по крайней мере на практике, независим от Правительства (п. 81).

11.  Эффективность средства правовой защиты также предполагает, что соответствующий орган может принимать юридически обязательные решения.

Так, в решении по делу Силвер и другие против Соединенного Королевства³⁹ Суд указал, что Комитет посетителей (тюрьмы) не является эффективным средством правовой защиты, поскольку он не может обеспечить исполнение принятых им решений (п. 52, 115). Парламентский уполномоченный по делам администрации, назначаемый Короной и наделенный правом по требованию членов Палаты общин расследовать действия, предпринятые в процессе осуществления административными органами управленческих функций, в связи с жалобами на несправедливость, допущенную в результате ненадлежащего управления, поступившими от представителей общественности, также, по мнению Суда, не может считаться эффективным средством правовой защиты, поскольку он не полномочен принимать обязательные решения, обеспечивающие восстановление нарушенного права (п.54, 115)⁴⁰.

В решении по делу Леандер против Швеции от 26 марта 1987 года⁴¹ Суд отметил, что основным недостатком омбудсмана и канцлера юстиции как органов, предоставляющих правовую защиту, является отсутствие у них полномочий принимать решения, носящие обязательный характер. Однако Суд учел неизбежную ограниченность эффективности любого средства правовой защиты, которое может быть доступно лицу, затронутому мерами тайного наблюдения служб безопасности, и принял во внимание тот факт, что мнения омбудсмана и канцлера юстиции традиционно пользуются уважением в шведском обществе и на практике им обычно следуют, а также то, что характерной чертой шведской системы сбора персональных данных является наличие реального парламентского контроля, осуществляемого, в частности, через тех членов парламента, которые входят в состав Национального полицейского управления и рассматривают каждое дело о предоставлении информации на конкретное лицо из секретного полицейского реестра (хотя эти механизмы и не могут быть задействованы самим заинтересованным лицом) (п. 82). В итоге Суд решил, что в конкретных обстоятельствах данного дела совокупность средств защиты, доступных заявителю, удовлетворяла требованиям статьи 13 Конвенции (п. 84)⁴².

12.  Суд вообще исходит из того, что даже если ни одно из предоставляемых внутренним правом средств защиты само по себе не удовлетворяет требованиям статьи 13 Конвенции, взятые в совокупности, они могут обеспечивать выполнение обязательств государства в соответствии с данной статьей⁴³.

13. Средства правовой защиты, согласно статье 13 Конвенции, должны быть юридически и практически эффективными в том смысле, что возможность их использования не может быть неоправданно затруднена действиями или бездействием органов власти государства-ответчика⁴⁴.

В деле Маргарета и Роджер Андерсон против Швеции⁴⁵ мать и сын, утверждали, что передача ребенка на государственное попечение, помещение его в приют и установление ограничений на его встречи и общение с матерью, в том числе посредством переписки и телефонных разговоров, является нарушением их права на уважение семейной жизни, гарантированного статьей 8 Конвенции. Они ссылались и на нарушение статьи 13 Конвенции в отношении Роджера. Суд отметил, что статья 13 Конвенции не предполагает, что 12-летнему ребенку должно быть предоставлено право возбуждать и вести предусмотренные ею процедуры; для удовлетворения требований данной статьи вполне достаточно, чтобы это мог делать законный представитель ребенка от его имени. И вопрос заключается в том, чинились ли Маргарете Андерсон, законному представителю Роджера, препятствия при обращении в шведские суды от его имени (п. 101).

Заявители утверждали, что мать Роджера, лишенная общения с сыном, не могла узнать о возможных нарушениях его прав, а следовательно, должным образом представлять его интересы (п. 102). Суд не убедили доводы заявителей. Суд указал, что Роджер и его мать несколько раз виделись в течение достаточно продолжительного времени, в связи с чем нельзя утверждать, что Маргарета Андерсон была лишена возможности действовать от имени Роджера в защиту его прав (п. 103). Таким образом, Суд не признал нарушение статьи 13 Конвенции (п. 104)⁴⁶.

В деле Иатридис против Греции⁴⁷ заявитель, в отношении которого Земельным департаментом префектуры Аттики был вынесен приказ об эвикции, предусматривавший лишение его права владения и пользования землей, находящейся в государственной собственности, утверждал, что он не располагал эффективным средством правовой защиты. В соответствии с греческим законодательством допускалось обжалование административного приказа об эвикции в гражданские суды. Однако в случае удовлетворения жалобы решение вопроса о возвращении оспариваемой собственности было отнесено на усмотрение соответствующих государственных органов (п. 64). Заявитель использовал данное средство правовой защиты и суд первой инстанции принял решение в его пользу, но министр финансов отказался исполнить судебное решение. Европейский Суд исходя из того, что, согласно статье 13 Конвенции, средство правовой защиты должно быть эффективным не только в теории, но и на практике в том смысле, что государственные органы не должны необоснованно препятствовать его использованию, констатировал нарушение данной статьи (п. 66). Таким образом, практическая эффективность средства правовой защиты предполагает, что принятое по жалобе решение должно быть исполнено.

В решении по делу Кинан против Соединенного Королевства от 3 апреля 2001 года⁴⁸ Суд установил нарушение статьи 13 Конвенции в связи с тем, что лицо содержащееся в заключении в изоляции в условиях, которые были признаны нарушающими статью 3 Конвенции (запрещение пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания), в силу своего психического заболевания не могло воспользоваться ни одним из имеющихся средств правовой защиты. Суд указал, что психическое заболевание не может служить оправданием отсутствия правовой защиты, напротив, в отношении таких лиц контроль за законностью лишения свободы и условий содержания должен осуществляться автоматически, (п. 125-126).

В деле "Солдатский демократический союз Австрии" и Губи против Австрии⁴⁹ правительство утверждало, что организация-заявитель располагала эффективными средствами правовой защиты, так как в связи с отказом на распространение журнала "Der Igel" могла предъявить в гражданские суды ряд исков⁵⁰ (п. 52). Однако Суд отметил, что правительство не привело ни одного примера, показывающего использование данных средств правой защиты в делах, подобных рассматриваемому. Таким образом, по мнению Суда, правительству не удалось доказать, что эти средства правовой защиты были бы эффективными. Суд признал "Солдатский демократический союз Австрии" жертвой нарушения статьи 13 Конвенции.

14. Европейский Суд допускает снижение требований в отношении эффективности средств правовой защиты в соответствии со статьей 13, если права человека затрагиваются мерами тайного наблюдения, осуществляемого в интересах государственной безопасности. В данном случае средства правовой защиты должны быть эффективными настолько, насколько это возможно, принимая во внимание неизбежные ограничения обращения за защитой, имманентно присущие любой системе тайного наблюдения. Такая позиция была выражена Судом в решениях по делам Класс и другие против Федеративной Республики Германии от 6 сентября 1978 года⁵¹ и Леандер против Швеции от 26 марта 1987 года⁵², в которых речь шла о нарушении прав, гарантируемых статьями 8 (на уважение частной жизни и корреспонденции) и 10 (на информацию) Конвенции. Однако в решении по делу Чахал против Соединенного Королевства от 15 ноября 1996 года⁵³Суд указал, что такие ограничения эффективности правовой защиты недопустимы, когда обжалуется решение о высылке на том основании, что она подвергает лицо реальному риску стать жертвой обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции. Здесь вопросы обеспечения государственной безопасности не должны приниматься во внимание (п. 150). В подобных случаях, учитывая необратимый характер ущерба, который может быть причинен, если риск плохого обращения превратится в реальность, а также особое значение, придаваемое Судом статье 3 Конвенции, понятие эффективной правовой защиты в смысле статьи 13 Конвенции предполагает необходимость изучения наличия вескиех причин опасаться того, что лицо станет жертвой обращения, противоречащего статье 3. При этом не должны учитываться действия, возможно, совершенные данным лицом, которые делают его высылку оправданной, а также предполагаемая угроза со стороны данного лица для высылающего государства (п. 151).

Суд отметил, что в случае с г-ном Чахалом ни Консультативный комитет (состоящий из члена Апелляционного суда и бывшего председателя Апелляционной комиссии по вопросам миграции), ни суды не могли осуществить пересмотр решения министра внутренних дел о высылке его в Индию, рассмотрев исключительно вопрос о риске, которому он подвергается, и не принимая во внимание соображения государственной безопасности. Суды исходили из того, что должны лишь убедиться в том, что министр внутренних дел сопоставил риск, которому подвергается г-н Чахал, с угрозой для государственной безопасности. Из этого, по мнению Суда, следует, что средства правовой защиты, которыми располагал г-н Чахал в связи с жалобой на нарушение статьи 3 Конвенции, не могут считаться эффективными в смысле статьи 13 (п. 153).

Кроме того, Суд отметил, что при разбирательстве в Консультативном комитете заявитель не мог быть представлен своим адвокатом, ему было вручено только краткое резюме причин, послуживших основанием для его высылки, сам Комитет не имел полномочий принимать решение, а его консультативное заключение, направленное министру внутренних дел, не являлось для него обязательным и не было оглашено. В таких условиях Консультативный комитет не может рассматриваться как орган, обеспечивающий достаточные процессуальные гарантии в целях статьи 13 Конвенции (п. 154).

Приняв во внимание недостаточность разбирательства, доступного г-ну Чахалу как в судебных органах, так и в Консультативном комитете, Суд констатировал нарушение статьи 13 Конвенции, взятой вместе со статьей 3 (п. 155).

15.  Эффективность средства правовой защиты в смысле статьи 13 не зависит от однозначной предопределенности благоприятного исхода дела для лица, обращающегося за защитой⁵⁴. Нередко заявители утверждают, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции, поскольку национальные судебные инстанции, в которые они обращались за защитой своих прав, приняли решение не в их пользу. Суд в таких случаях не находит оснований для признания нарушения статьи 13 при условии, что национальные суды внимательно рассмотрели поступившие жалобы⁵⁵.

16.  Объем обязательств государств-участников Конвенции по статье 13 зависит от характера жалобы заявителя⁵⁶. Как неоднократно подчеркивалось и Комиссией, и Судом, природа прав, гарантированных статьями 2 и 3, важнейшими в Конвенции, обусловливает специфику средств защиты, которые должны предоставляться в соответствии со статьей 13 Конвенции⁵⁷. В частности, в том случае, когда родственники заявляют об ответственности представителей государства за незаконное лишение жизни лица или его исчезновение либо заявитель обоснованно утверждает, что его пытали должностные лица, понятие эффективных средств защиты в смысле статьи 13 Конвенции предполагает кроме выплаты надлежащей компенсации тщательное и эффективное расследование, которое может привести к выявлению и наказанию ответственных лиц и предусматривает реальный доступ пострадавших к процедуре расследования⁵⁸.

Как правило, установив, что государство не выполнило свои позитивные обязательства по статье 2 или 3, связанные с проведением эффективного расследования, Суд признает и нарушение статьи 13 Конвенции, поскольку обязательства, налагаемые данной статьей, шире⁵⁹. Однако данный подход не применяется в тех случаях, когда доступность эффективных средств правовой защиты не зависит напрямую от расследования, проводимого в рамках обязательств государства по статье 2 или 3 Конвенции. В частности, в решении по делу Джордан против Соединенного Королевства от 4 мая 2001 года⁶⁰Суд признал факт нарушения статьи 2 Конвенции, установив, что имелся ряд недостатков при проведении как полицейского, так коронерского расследования обстоятельств смерти сына заявителя (п. 145). Рассматривая жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции, Суд отметил, что он неоднократно признавал факт нарушения статьи 13, когда не было проведено эффективное расследование в рамках обязательств по статье 2 Конвенции. При этом во всех таких случаях единственным доступным для заявителя средством защиты нарушенного права было обращение с жалобой к прокурору, который обязан провести расследование обстоятельств дела. Заключение прокурора являлось предпосылкой для рассмотрения судом гражданского иска заявителя. Таким образом, существовала тесная процессуальная и практическая связь между уголовным расследованием и средствами защиты, доступными заявителю в рамках правовой системы в целом (п. 161). Далее Суд отметил, что правовая система Северной Ирландии предоставляет заявителю, полагающему, что применение силы военнослужащими или полицейскими было незаконным, право обратиться с гражданским иском в суд, который рассмотрит факты, установит ответственных лиц и, если это необходимо, размер компенсации. Судебное разбирательство никак не связано с уголовным расследованием, и его эффективность не зависит от того, было ли уголовное расследование должным образом проведено. Суд, отметив, что заявительница обратилась в суд с гражданским иском, решил, что она не была лишена эффективных средств правовой защиты в отношении ее жалобы по статье 2 Конвенции (п. 162-163).

В случаях нарушения положений статей 2 и 3, которые являются основополагающими в Конвенции, компенсация морального вреда, причиненного этим нарушением (в связи с испытанными страданиями, тревогой, стрессом и крушением жизненных планов), должна быть в принципе доступна в качестве одного из возможных средств защиты. Данная позиция была выражена Судом при рассмотрении дела Кинан против Соединенного Королевства⁶¹. Заявительница - мать молодого человека, покончившего жизнь самоубийством во время нахождения в заключении, в соответствии с британским законодательством не могла обратиться в суд с иском о возмещении вреда, поскольку ее сын был совершеннолетним и она не была от него материально зависима. Суд признал нарушение статьи 13 Конвенции (п. 128-132). Кроме того, Суд отметил, что заявительница не располагала средствами правовой защиты, позволяющими ей установить, на ком лежит ответственность за смерть ее сына, что, по мнению Суда, является важным элементом эффективных средств правовой защиты в смысле статьи 13 Конвенции, которые должны предоставляться родителям, потерявшим своих детей (п. 131).

В случае когда жалоба подается в связи с решением о высылке или экстрадиции, судебный контроль, в принципе, образует эффективное средство правовой защиты в смысле статьи 13 Конвенции, если суд может эффективно контролировать законность осуществления дискреционных полномочий исполнительной власти с точки зрения как содержательных оснований их решений, так и соблюдения процедурных требований и в необходимых случаях отменять их решения⁶².

17. При оценке эффективности внутренних средств правовой защиты Европейский Суд исходит из того, что ни статья 13, ни положения Конвенции в целом не предписывают государствам определенную форму обеспечения эффективной реализации положений Конвенции в рамках внутреннего правопорядка⁶³. Хотя из этого и следует, что государства-участники не обязаны инкорпорировать Конвенцию во внутреннее право, в соответствии со статьей 1 Конвенции в своей сущности права и свободы, предусмотренные Конвенцией, должны быть обеспечены в рамках внутреннего правопорядка каждому находящемуся под их юрисдикцией⁶⁴.

В решении по делу Джеймс и другие против Соединенного Королевства от 21 февраля 1986 года⁶⁵ Суд отметил, что Конвенция не является частью внутреннего права Соединенного Королевства и в Великобритании отсутствуют конституционные процедуры, в рамках которых законы могли бы быть оспорены как нарушающие основные права. Таким образом, по мнению Суда, у заявителей не было и не могло быть средств правовой защиты в отношении их жалобы на то, что законодательство о реформе системы лизинга не соответствует стандартам Конвенции и Протоколов к ней. Однако, указал Суд, гарантии статьи 13 Конвенции не распространяются настолько далеко, чтобы обеспечивать возможность оспаривания законов Высокой Договаривающейся Стороны как не соответствующих Конвенции или аналогичным нормам внутреннего права (п.85)⁶⁶. В дальнейшем Суд неоднократно следовал в своих решениях данной позиции⁶⁷.

Вопрос о толковании термина "закон" в данном контексте был поднят в деле Абдулазиз, Кабалис и Балкандали против Соединенного Королевства⁶⁸. Правительство Великобритании утверждало, что Иммиграционные правила, хотя и не представляют собой делегированное законодательство, также являются "законом", проверка которого на соответствие требованиям Конвенции статьей 13 не предусматривается. Суд, однако, поддержал мнение Комиссии, которая считала, что в отношении Иммиграционных правил данное ограничение не действует. Суд отметил, что дискриминация заявительниц по признаку пола явилась следствием применения норм, которые не соответствуют Конвенции. Поскольку Конвенция не была инкорпорирована во внутреннее право Великобритании, заявительницы не располагали и эффективным средством правой защиты в смысле статьи 13. Обращение к доступным им средствам правовой защиты могло бы быть эффективным только в том случае, если бы они ссылались на то, что причиной дискриминации явилось ненедлежащее применение Иммиграционных правил. Суду также не было представлено никаких данных о том, что дискриминация заявительниц каким-либо иным образом противоречила внутреннему праву. В связи с этим Суд констатировал нарушение статьи 13 Конвенции (п. 92-93).

В случаях, когда, по мнению заявителя, его права были нарушены в результате реализации закона, который контрольные органы Конвенции признали совместимым с положениями Конвенции, требования статьи 13 будут соблюдены, если заявитель имеет возможность обжаловать примененные в отношении него меры как несоответствующие этому закону⁶⁹.

18.  В документах, принятых Комитетом Министров и Парламентской Ассамблеей Совета Европы, также содержатся положения, направленные на обеспечение государственной защиты прав и свобод человека. В 1997 году Комитетом Министров была принята Рекомендация No.R(97) 14 "О создании независимых национальных организаций по правам человека"⁷⁰, в которой государства были призваны рассмотреть возможность создания эффективных институтов по обеспечению и защите прав человека, в частности комиссий по правам человека, омбудсманов и других аналогичных структур. Комитет Министров рекомендовал государствам содействовать сотрудничеству, обмену информацией и опытом между национальными институтами, осуществляющими защиту прав человека, а также их взаимодействию с Советом Европы.

Следует отметить, что институт омбудсмана рассматривается Советом Европы в качестве важнейшего органа, осуществляющего государственную защиту прав и свобод человека. Так, в Рекомендации No.R(85) 13 "Об институте омбудсмана"⁷¹ Комитет Министров подчеркнул, что деятельность омбудсмана, в частности рассмотрение индивидуальных жалоб на действия представителей государственной власти, способствует усилению парламентского контроля. Кроме того, принимаемые омбудсманом решения являются важным фактором утверждения общих принципов деятельности органов государственной власти и государственных служащих. Комитет Министров рекомендовал государствам рассмотреть возможность создания института омбудсмана на государственном, региональном и местном уровнях, а также специализированных институтов омбудсмана.

В Рекомендации 1460 (2000) "Учреждение института Европейского омбудсмана по защите прав детей"⁷² Парламентская Ассамблея Совета Европы призвала государства создать институт омбудсмана по защите прав детей и предусмотреть гарантии независимости и профессионализма лиц, осуществляющих данные функции. Ассамблея также рекомендовала учредить в рамках Совета Европы пост Европейского омбудсмана по защите прав детей.

19.  Конвенция о защите прав человека и основных свобод не содержит положения, непосредственно обязывающие государства защищать своих граждан, находящихся за границей. Тем не менее Конвенция предоставляет государствам такую возможность. В частности, в соответствии со статьей 33 Конвенции любая Высокая Договаривающаяся Сторона может передать в Суд вопрос о любом предполагаемом нарушении положений Конвенции и Протоколов к ней другой Высокой Договаривающейся Стороной. Данная статья предоставляет государствам возможность обратиться в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушение прав своих граждан другими государствами-участниками Конвенции. Подобной возможностью, например, воспользовалась Дания, подав жалобу против Турции в связи с тем, что гражданин Дании Кемаль Коч подвергся жестокому обращению со стороны турецких полицейских. Решением от 8 июня 1999 года⁷³ Суд признал жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции приемлемой. Данная жалоба не была рассмотрена по существу, поскольку Стороны достигли мирового соглашения⁷⁴.

Другая возможность защиты своих граждан предоставлена государствам статьей 36 Конвенции, в соответствии с которой в отношении любого дела, находящегося на рассмотрении какой-либо из палат или Большой Палаты, каждая Высокая Договаривающаяся Сторона, гражданин которой является заявителем, вправе представить письменные замечания и принимать участие в слушаниях. Этим правом воспользовалась Российская Федерация, представившая письменные замечания и учавствовавшая в слушаниях по делу Сливенко и другие против Латвии⁷⁵. Следует отметить, что статья 36 была введена в Конвенцию Протоколом № 11 от 11 мая 1994 года (СЕД № 155). До вступления данного Протокола в силу в соответствии с пунктом "b" статьи 48 Конвенции в прежней редакции государство, гражданин которого подал жалобу в Европейскую Комиссию, после составления Комиссией доклада могло требовать передачи дела на рассмотрение Суда. Данным правом, в частности, воспользовалось правительство Голландии, гражданин которой обратился с жалобой против Франции⁷⁶.

20.  В деле Аль-Адсани против Соединенного Королевства⁷⁷ Суд столкнулся с проблемой, гарантирует ли Конвенция право на судебную защиту в государстве-участнике, если неправомерные действия в отношении его гражданина были совершены представителями и на территории другого государства, не являющегося Стороной Конвенции. Заявитель, утверждавший, что подвергся пыткам на территории Кувейта, подал иск о возмещении вреда в английский суд. Суд прекратил производство по делу в связи с наличием иммунитета у ответчика - правительства Кувейта. Заявитель обратился в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушение статьи 6 Конвенции (права на справедливое судебное разбирательство), в которой указывал, что запрет применения пыток признан в международном праве в качестве нормы jus cogens и, следовательно, суды не могут отказывать в рассмотрении исков о возмещении вреда, предъявленных к государствам, ответственным за применение пыток. В решении от 21 ноября 2001 года Европейский Суд отметил, что право на доступ к суду не является абсолютным. Однако ограничения данного права должны преследовать правомерную цель и быть соразмерными данной цели. Суд признал, что цель ограничения права заявителя на судебную защиту - поддержание добрых отношений между государствами - соответствует требованиям статьи 6 Конвенции (п. 54). Далее Суд указал, что меры, предпринятые государством-ответчиком в соответствии с общепризнанным принципом международного права относительно государственного иммунитета, в принципе не могут налагать несоразмерные ограничения на право на доступ к судебным инстанциям (п. 56). Вместе с тем Суд отметил, что, хотя он и признает, что запрет пыток является нормой jus cogens, он не находит формального основания, которое позволило бы сделать вывод, что государства не обладают иммунитетом при предъявлении в суды других стран к ним исков о возмещении вреда, причиненного пытками (п. 61, 67).

21.  В соответствии с Европейской конвенцией о консульских функциях, открытой к подписанию 11 декабря 1967 года (СЕД № 61), консульские должностные лица уполномочены защищать граждан представляемого государства и отстаивать их права и интересы (статья 2). При исполнении этих функций консульские должностные лица вправе обращаться к компетентным административным и судебным властям в пределах консульского округа, а также к центральным властям государства пребывания по вопросам, касающимся консульского округа (статья 3). В целях осуществления защиты прав и интересов граждан представляемого государства консульские должностные лица должны иметь доступ к гражданам, возможность общаться с ними и давать советы. Они также имеют право на получение информации о любых событиях, затрагивающих интересы граждан представляемого государства. Кроме того, консульские должностные лица полномочны помогать гражданам представляемого государства в их отношениях с административными и судебными властями государства пребывания. В соответствии со статьей 5 Конвенции гражданин представляемого государства должен иметь доступ к консульским должностным лицам.

Конвенция требует от компетентных органов государства пребывания безотлагательно уведомлять консульских должностных лиц о случаях лишения свободы граждан этого государства в пределах консульского округа. Консульские должностные лица вправе посещать лиц, лишенных свободы, и беседовать с ними. Администрация учреждения, в котором находится гражданин представляемого государства, лишенный свободы на основании окончательного судебного решения или административного акта, должна безотлагательно осуществлять обмен корреспонденцией между этим гражданином и консульскими должностными лицами (статья 6).

---

¹  Eur. Commission H. R. Application 3798/68. Yearbook. No. 12. P.324; Application 3937/69. CD. No. 32. P. 63; Application 4517/70. CD. No.38. P.98.

²  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 1. С. 168- 186.

³  Eur. Commission H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Report of 9 March 1977. Series B. No. 26. P. 11.

⁴  Подробное изложение обстоятельств дела см.: Правовая определенность; Право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.

⁵  Eur. Court H.R. Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61.

⁶  Eur. Court H. R. Boyle and Rice v. the United Kingdom, Judgment of 27 April 1988. Series A. No. 131. Para. 52.

⁷  Eur. Court H.R. Boyle and Rice v. the United Kingdom, Judgment of 27 April 1988. Series A. No. 131. Para.54-55; Plattform "Arzte fur das Leben" v. Austria, Judgment of 21 June 1988. Series A. No. 139. Para. 27. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 598-601.

⁸  Eur. Court H. R. Boyle and Rice v. the United Kingdom, Judgment of 27 April 1988. Series A. No. 131. Para. 54-55.

⁹  Eur. Court H.R. Plattform "Arzte fur das Leben" v. Austria, Judgment of 21 June 1988. Series A. No. 139.

¹⁰  Eur. Commission. H.R. Application 10126/82, Plattform "Arzte fur das Leben" v. Austria, Decision of 17 October 1985. DR. 1985. No.44. P.65 (75).

¹¹  Eur. Commission. H.R. Plattform "Arzte fur das Leben" v. Austria, Report of 12 March 1987. Para. 134.

¹²  Подробное изложение обстоятельств дела см.: Свобода собраний и манифестаций.

¹³  Eur. Court H.R. Powell and Rayner v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1990. Series A. No. 172. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 659-667.

¹⁴  Eur. Commission. H.R. Powell and Rayner v. the United Kingdom, Report of 19 January 1989. Para.61.

¹⁵  Eur. Court H.R. Boyle and Rice v. the United Kingdom, Judgment of 27 April 1988. Series A. No. 131. Para.52.

¹⁶  Eur. Court H. R. Boyle and Rice v. the United Kingdom, Judgment of 27 April 1988. Series A. No. 131. Para. 54.

¹⁷  Eur. Court H.R. Boyle and Rice v. the United Kingdom, Judgment of 27 April 1988. Series A. No. 131. Para.54.

¹⁸  См. также: Eur. Court H. R. Boyle and Rice v. the United Kingdom, Judgment of 27 April 1988. Series A. No. 131. Paras. 68-76: 79-83; Plattform "Arzte fur das Leben" v. Austria, Judgment of 21 June 1988. Series A. No. 139. Paras. 28-32.

¹⁹  Eur. Court H.R. Application 31084/96, Varga v. Slovakia, Decision of 25 January 2000; Application 42551/98, Svinarenko v. Estonia, Decision of 15 February 2000; Application 41382/98, Dempsey v. Ireland, Decision of 6 April 2000; Application 45049/98, Clunis v. the United Kingdom, Decision of 11 September 2001.

²⁰  Eur. Court H.R. Costello-Roberts v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1993. Series A. No.247-C.

²¹  Eur. Court H.R. Halford v. the United Kingdom, Judgment of 25 June 1997. Reports. 1997-III.

²²  Eur. Court H.R. Lambert v. France, Judgment of 24 August 1998. Reports 1998-V.

²³  Eur Court H.R. Sporriong and Lonnroth v. Sweden, Judgment of 23 September 1982. Series A. No.52 Para. 88; Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61. Para. 110; British-American Tobacco Company Ltd v. the Nether-lands, Judgment of 20 November 1995. Series A. No. 331. Para. 89.

²⁴  Eur. Court H.R. Brualla Gomez de la Torre v. Spain, Judgment of 19 December 1997. Reports. 1997-VIII. Para.41.

²⁵  Eur. Court H.R. Pizzetti v. Italy, Judgment of 26 February 1993. Series A. No.257-C. Para.21.

²⁶  Eur. Court H. R. Kudla v. Poland, Judgment of 26 October 2000.

²⁷  См., например: Eur. Court H.R. Horvat v. Croatia, Judgment of 26 July 2001.

²⁸  Eur. Court H.R. De Jong, Baljet and Van den Brink v. the Netherlands, Judgment of 22 May 1984. Series A. No. 77. Para. 60. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека: процедура и практика по делам военнослужащих. М., 2001. Т. 2. С. 65-88; Chahal v. the United Kingdom, Judgment of 15 November 1996. Reports. 1996-V. Para. 126. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека Избранные решения. М., 2000. Т. 2. С. 261-295; Nikolova v. Bulgaria, Judgment of 25 March 1999. Reports. 1999-II. Para. 69.

²⁹  Eur. Court H.R. De Jong, Baljet and Van den Brink v. the Netherlands, Judgment of 22 May 1984. Series A. No. 77. Para. 60; Chahal v. the United Kingdom, Judgment of 15 November 1996. Reports. 1996-V. Para. 146.

³⁰  Eur. Court H.R. Chahal v. the United Kingdom, Judgment of 15 November 1996. Reports. 1996-V.

³¹  Eur. Court H.R. Slivenko and Others v. Latvia, Decision of 23 January 2002. Para.98.

³²  Eur. Court H.R. Vilvarajah and Others v. the United Kingdom, Judgment of 30 October 1991. Series A. No. 215. Para. 122; Chahal v. the United Kingdom, Judgment of 15 November 1996. Reports. 1996-V. Para. 145.

³³  Eur. Court H.R. Golder v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1975. Series A. No. 18. Para.33. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 39-80; Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Para. 67.

³⁴  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Para. 67; Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61. Para. 113.

³⁵  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Para. 64; Soering v. the United Kingdom, Judgment of 7 July 1989. Series A. No. 161. Para. 120. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 637-658.

³⁶  Eur. Court H.R. Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No.61.

³⁷  Данная правовая позиция была подтверждена Судом в решении по делу Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства от 28 июня 1984 года. Eur. Court H.R. Campbell and Fell v. the United Kingdom, Judgment of 28 June 1984. Series A. No. 80. Para. 127. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С.438-469.

³⁸  Eur. Court H.R. Leander v. Sweden, Judgment of 26 March 1987. Series A. No. 116.

³⁹  Eur. Court H. R. Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61.

⁴⁰  Данная правовая позиция была подтверждена Судом в решении по делу Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства от 28 июня 1984 года. Eur. Court H.R. Campbell and Fell v. the United Kingdom, Judgment of 28 June 1984. Series A. No.80. Para. 126.

⁴¹  Eur. Court H.R. Leander v. Sweden, Judgment of 26 March 1987. Series A. No. 116.

⁴²  Показательно, что решение об отсутствии нарушения статьи 13 Конвенции было принято четырьмя голосами против трех. Судьи, оставшиеся в меньшинстве, полагали, что г-н Леандер даже в совокупности имеющихся у него возможностей для обжалования не располагал "эффективным средством правовой защиты". По мнению судей, правительственные органы не отвечали требованию независимости, а омбудсман и канцлер юстиции не могли принимать юридически обязательных решений, обеспечивающих восстановление нарушенного права. При этом судья Р. Риссдал подчеркнул, что поскольку заявитель сам не может ознакомиться с собранными в отношении него сведениями и представить свои объяснения, он должен иметь право обратиться в "государственный орган", компетентный проверить, были ли при сборе соответствующих данных соблюдены гарантии, предоставляемые Конвенцией (п. 6 частично особого мнения). А судьи Л. Э. Петтити и К. Руссо отметили, что неэффективные средства правовой защиты даже в совокупности не могут составить эффективное средство, если, как это имеет место в настоящем деле, их соответствующие недостатки не сводят друг друга на нет, а усугубляют.

⁴³  Eur. Court H.R. Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61. Para. 113; Leander v. Sweden, Judgment of 26 March 1987. Series A. No. 116. Paras. 77, 84.

⁴⁴  Eur. Court H.R. Aksoy v. Turkey, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Para. 98. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т.2. С. 339-361.

⁴⁵  Eur. Court H.R. Margareta and Roger Andersson v. Sweden, Judgment of 25 February 1992. Series A. No.226-A.

⁴⁶  Показательно, что решение об отсутствии нарушения статьи 13 Конвенции было принято пятью голосами против четырех. В частично особом мнении судьи Ж. Де Мейера, к которому присоединились судьи Ж. Де Д.Пинейро Фаринья, Л.Э.Петтити и А. Шпильман, отмечалось, что в результате лишения заявителей возможности общаться друг с другом право ребенка быть представленным своей матерью не могло быть эффективно использовано, в связи с чем и не являлось эффективным средством правовой защиты в смысле статьи 13 Конвенции.

⁴⁷  Eur. Court H.R. Iatridis v. Greece, Judgment of 25 March 1999. Reports. 1999-II.

⁴⁸  Eur. Court H.R. Keenan v. the United Kingdom, Judgment of 3 April 2001.

⁴⁹  Eur. Court H.R. Vereinigung Demokratischer Soldaten Osterreichs and Gubi v. Austria, Judgment of 19 December 1984. Series A. No. 302. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека: процедура и практика по делам военнослужащих. М., 2001. С.89-104.

⁵⁰  Иск о принуждении ответчика к исполнению (die Leistungsklage), иск о наложении на ответчика обязанности не препятствовать совершению определенных действий (die Duldungsklage) или иск о признании (die Feststellungsklage).

⁵¹  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Paras. 68, 69.

⁵²  Eur. Court H.R. Leander v. Sweden, Judgment of 26 March 1987. Series A. No. 116. Para. 84.

⁵³  Eur. Court H.R. Chahal v. the United Kingdom, Judgment of 15 November 1996. Reports. 1996-V.

⁵⁴  Eur. Court H.R. Swedish Engine Drivers' Union v. Sweden, Judgment of 6 February 1976. Series A. No.20. Para.50; Soering v. the United Kingdom, Judgment of 7 July 1989. Series A. No. 161. Para. 122; Slivenko and Others v. Latvia, Decision of 23 January 2002. Para. 101.

⁵⁵  Eur. Court H.R. Swedish Engine Drivers' Union v. Sweden, Judgment of 6 February 1976. Series A. No.20. Para.50; Soering v. the United Kingdom, Judgment of 7 July 1989. Series A. No. 161. Para. 122; Slivenko and Others v. Latvia, Decision of 23 January 2002. Paras. 100, 102.

⁵⁶  Eur. Court H.R. Aksoy v. Turkey, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Para.95; Kaya v. Turkey, Judgment of 19 February 1998. Reports 1998-I. Para. 106. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т.2. С.475-495.

⁵⁷  Eur. Court H.R. Aksoy v. Turkey, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Para.98; Kaya v. Turkey, Judgment of 19 February 1998. Reports 1998-I. Para. 106.

⁵⁸  Eur. Court H.R. Aksoy v. Turkey, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Para. 98; Kaya v. Turkey, Judgment of 19 February 1998. Reports 1998-I. Para. 107.

⁵⁹  Eur. Court H.R. Aksoy v. Turkey, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Paras.98-100; Kaya v. Turkey, Judgment of 19 February 1998. Reports 1998-I. Paras. 107-108; Ergi v. Turkey, Judgment of 28 July 1998. Reports 1998-IV. Para. 98.

⁶⁰  Eur. Court H.R. Jordan v. the United Kingdom, Judgment of 4 May 2001.

⁶¹  Eur. Court H.R. Keenan v. the United Kingdom, Judgment of 3 April 2001. Para. 129.

⁶²  Eur. Court H.R. Hilal v. the United Kingdom, Judgment of 6 March 2001. Paras. 75-77; Slivenko and Others v. Latvia, Decision of 23 January 2002. Para. 99.

⁶³  Eur. Court H.R. Swedish Engine Drivers' Union v. Sweden, Judgment of 6 February 1976. Series A. No.20. Para.50; James and Others v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1986. Series A. No. 98. Para. 84.

⁶⁴  Eur. Court H.R. Ireland v. the United Kingdom, Judgment of 18 January 1978. Series A. No.25. Para.239; James and Others v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1986. Series A. No. 98. Para. 84.

⁶⁵  Eur. Court H.R. James and Others v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1986. Series A. No.98.

⁶⁶  В совпадающих мнениях ряда судей по данному делу подчеркивалось, что ранее Европейский Суд придерживался иной позиции и полагал, что статья 13 позволяет частному лицу претендовать на средства правовой защиты даже в отношении законодательных актов, которые оно считает не соответствующими Конвенции (Eur. Court H. R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Para. 63 et seq.; Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61. Paras. 113, 118-119; Campbell and Fell v. the United Kingdom, Judgment of 28 June 1984. Series A. No. 80. Para. 127; Abdulaziz, Kabales and Balkandali v. the United Kingdom, Judgment of 28 May 1985. Series A. No.94. Para.93). Такое толкование сответствует и буквальному прочтению текста статьи 13. В настоящем деле, по мнению судей, Суд отошел от него без должного обоснования (совпадающие мнения судей Д. Биндшедлер-Роберт, Ф.Гёлькюклю, Ф.Матшера и А. Шпильмана; судьи Ж. Де Д.Пинейро Фаринья; судей Л.Э.Петтии и К.Руссо).

⁶⁷  Eur. Court H.R. Lithgow and Others v. the United Kingdom, Judgment of 8 July 1986. Series A. No. 102. Para. 206; Powell and Rayner v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1990. Series A. No. 172. Para. 36; Costello-Roberts v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1993. Series A. No.247-C. Para.40.

⁶⁸  Eur. Court H.R. Abdulaziz, Kabales and Balkandali v. the United Kingdom, Judgment of 28 May 1985. Series A. No. 94.

⁶⁹  Eur. Court H.R. Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61. Para. 118; James and Others v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1986. Series A. No. 98. Para. 86.

⁷⁰  Committee of Ministers. Recomendation No.R(97) 14 to Member States on the Esteblishment of the Independent Natoinal Human Rights Institutions. Adopted on 30 September 1997 (602^nd Meeting of the Ministers' Deputies).

⁷¹  Committee of Ministers. Recomendation No.R(85) 13 to Member States on the Institution of the Ombudsman. Adopted on 23 September 1985 (388^th Meeting of the Ministers' Deputies).

⁷²  Parliamentary Assembly. Recomendation 1460 (2000) Setting up a European Ombudsman for Children. Text adopted by the Assembly on 7 April 2000 (16^th Sitting).

⁷³  Eur. Court H.R. Denmark v. Turkey, Decision of 8 June 1999.

⁷⁴  Eur. Court H.R. Denmark v. Turkey, Judgment of 5 April 2000 (Friendly Settlement).

⁷⁵  Eur. Court H.R. Slivenko and Others v. Latvia, Decision of 23 January 2002.

⁷⁶  Eur. Court H.R. Selmouni v. France, Judgment of 28 July 1999. Para.2.

⁷⁷  Eur. Court H.R. Al-Adsani v. the United Kingdom, Judgment of 21 November 2001.

Cодержание