"Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения" (часть 2 статьи 23 Конституции Российской Федерации).

1. Право на уважение корреспонденции гарантируется статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5).

Право на уважение корреспонденции является одной из составляющих права на уважение частной и семейной жизни. Это следует из сущности данного права, на это указывает и название статьи 8 Конвенции, где оно закрепляется¹.

Кроме того, Европейский Суд не исключает, что меры, направленные на ограничение тайны корреспонденции, "могут повлечь за собой вмешательство в осуществление права человека на уважение его жилища"².

В решении по делу Голдер против Соединенного Королевства от 21 февраля 1975 года³ Суд указал на возможную в отдельных случаях связь рассматриваемого права с правом на справедливое судебное разбирательство, подчеркнув, что переписка заявителя с адвокатом явилась бы предварительным шагом к возбуждению гражданского дела, то есть к осуществлению права, закрепленного в статье 6 Конвенции (п.45).

Сфера действия гарантий, предоставляемых статьей 8 Конвенции в отношении уважения корреспонденции, определяется подходами Европейского Суда к толкованию терминов "корреспонденция", "вмешательство" в осуществление права на ее уважение и "жертва" данного вмешательства.

2. Первоначально термин "корреспонденция" понимался Европейским Судом в своем буквальном смысле как "отправка сообщения в виде письма"⁴. В отдельном мнении судьи сэра Дж.Фицмориса по делу Голдер против Соединенного Королевства подчеркивалось, что термин "корреспонденция" является менее широким по значению, чем термин "коммуникация", он выражает одну из нескольких возможных форм коммуникации и "обозначает письменную корреспонденцию, включающую, возможно, телеграммы или сообщения по телексу, но не устную коммуникацию от человека к человеку по телефону или с помощью знаков либо сигналов" (п. 5 отдельного мнения). Однако в решении по делу Класс и другие против Федеративной Республики Германии от 6 сентября 1978 года⁵ Европейский Суд впервые дал расширительное толкование термину "корреспонденция", отметив, что хотя телефонные разговоры конкретно и не указаны в пункте 1 статьи 8, они охватываются понятиями "частная жизнь" и "корреспонденция", которые эта статья содержит (п.41). Данной позиции Суд впоследствии придерживался при разрешении дел Мэлоун против Соединенного Королевства⁶, Крюслен против Франции⁷, Ювиг против Франции⁸, А. против Франции⁹, Калоджеро Диана против Италии¹⁰.

3.  Под "вмешательством" в осуществление права на уважение корреспонденции Европейский Суд понимает различные формы ограничения данного права: контроль за перепиской заключенных¹¹ и лиц, принудительно содержащихся в специальных учреждениях в связи с бродяжничеством¹²; задержку и перлюстрацию почты заключенных¹³; прослушивание телефонных переговоров¹⁴, практику "хронометража", при которой телефон ставится "на счетчик", позволяющий государственным органам фиксировать, с кем и как долго абонент разговаривает по телефону¹⁵; запись телефонного разговора офицером полиции с согласия одного из участников разговора¹⁶.

В решении по делу Голдер против Соединенного Королевства Европейский Суд назвал воспрепятствование вступлению в переписку наиболее радикальной формой "вмешательства" в осуществление "права на корреспонденцию" (п.43).

4.  По общему правилу для обращения в Европейский Суд по правам человека (а ранее и в Комиссию) заявитель должен обладать статусом "жертвы" нарушения его прав, предусмотренных Конвенцией (статья 34, статья 25 прежней редакции). В решении по делу Класс и другие против Федеративной Республики Германии Европейский Суд сформулировал и обосновал доктрину "потенциальной жертвы" нарушения права на уважение корреспонденции, которая существенно расширила сферу действия гарантий статьи 8 Конвенции.

В данном деле заявители утверждали, что германский Закон G 10, предусматривающий меры тайного наблюдения, нарушает их права, гарантированные статьей 8 Конвенции. Правительство ФРГ возражало против признания жалобы заявителей приемлемой, так как они не обладали статусом "жертвы", поскольку не утверждали, что имело место конкретное нарушение их прав, а лишь ссылались на чисто гипотетическую возможность оказаться объектом наблюдения (п. 30). На слушаниях в Суде представитель правительства сообщил, что не было ни одного случая установления наблюдения в отношении заявителей (п.37).

Европейский Суд отметил, что в принципе для индивидуального заявителя недостаточно утверждать, что само существование закона нарушает его право, предусмотренное Конвенцией; необходимо, чтобы закон был применен с причинением ему вреда. Тем не менее закон может сам по себе нарушать права отдельных лиц, если они испытывают его действие даже в отсутствие каких-либо конкретных мер по его применению (п. 33) Там, где государство вводит тайное наблюдение и оно остается неизвестным для лиц, в отношении которых осуществляется, следствием чего является невозможность обжаловать такое наблюдение, гарантии статьи 8 могут быть в значительной степени сведены на нет. Подобное обращение может противоречить статье 8 или даже совсем лишить лицо гарантируемого ею права, а лицо, не зная об этом, не сможет воспользоваться правовой защитой ни на национальном уровне, ни в институтах Конвенции (п. 36). Поэтому Суд признал, что при определенных условиях лицо может утверждать, что оно является жертвой нарушения его права в связи с самим существованием тайных мер или законодательством, допускающим такие меры, без необходимости подтверждать, что оно фактически подвергалось действию этих мер (п. 34). Суд полагает неприемлемой ситуацию, когда реализация права, гарантированного Конвенцией, становится невозможной лишь из-за того, что заинтересованному лицу неизвестно о его нарушении. По мнению Суда, право на обращение в Комиссию лиц, в отношении которых потенциально может осуществляться тайное наблюдение, следует из статьи 25 (право на обращение в Суд в соответствии со статьей 34 новой редакции Конвенции), так как иначе статья 8 может оказаться недейственной (п. 36).

Приняв во внимание конкретные обстоятельства рассматриваемого дела, Суд пришел к заключению, что каждый из заявителей имеет право "считать себя жертвой нарушения" Конвенции, даже если он и не может при этом подтвердить, что подвергся какому-то конкретному применению мер наблюдения. При решении вопроса о том, являлись ли заявители фактически жертвами нарушения Конвенции, Суд должен определить, совместимо ли с Конвенцией оспариваемое законодательство (п. 38).

5.  Пункт 2 статьи 8 устанавливает допустимые случаи вмешательства со стороны публичных властей в право на уважение корреспонденции. Такое вмешательство должно быть "предусмотрено законом", преследовать одну из легитимных целей, указанных в нем, и являться "необходимым в демократическом обществе".

6. Согласно практике Европейского Суда, вмешательство в осуществление права "предусмотрено законом", если рассматриваемые действия властей имеют основание во внутреннем праве и соблюдаются определенные требования к качеству соответствующего "закона": он должен быть доступен для заинтересованного лица, сформулирован с достаточной степенью точности и конкретности и не противоречить принципу верховенства права¹⁷.

В понятие "закон", на котором должны основываться действия властей, Европейский Суд включает собственно законы (акты парламента), правовые акты общего характера более низкого уровня, а также неписаное право¹⁸. Применительно к вмешательству в право на уважение корреспонденции "законом" Европейский Суд признавал королевский декрет¹⁹; тюремные правила²⁰, инструкции и приказы²¹.

Неписаное право, охватываемое понятием "закон", включает в себя прежде всего общее право (common law)²², а в континентальных странах - судебную практику. Так, в решении по делу Крюслен против Франции от 24 апреля 1990 года в сфере действия писаного права Суд признал "законом" действующий правовой акт в том виде, как он истолкован компетентными судебными органами в свете новых практических обстоятельств (п. 29). Аналогичная правовая позиция была выражена Судом в решении по делу Ювиг против Франции от 24 апреля 1990 года²³. Суд указал, что, несмотря на то что национальное законодательство содержит лишь общее предписание о возможности выдачи судьей офицеру полиции ордера для принятия мер к расследованию преступления, французские суды давно считают, что данное положение предполагает прослушивание телефонных разговоров, и определили надлежащую процедуру осуществления таких действий в огромном количестве решений по подобным делам (п. 28).

Среди требований к качеству "закона" в смысле Конвенции Суд прежде всего называет его доступность. Граждане должны иметь соответствующую обстоятельствам возможность ориентироваться в том, какие правовые нормы применяются к данному случаю²⁴. В решении по делу Петра против Румынии от 23 сентября 1998 года²⁵ Европейский Суд признал положения национального законодательства о проверке корреспонденции заключенных недоступными, так как они не были официально опубликованы, вследствие чего заявитель не мог с ними ознакомиться (п. 37).

Второе требование к качеству "закона" заключается в определенности, конкретности его предписаний. По мнению Европейского Суда, норма не может считаться "законом", если она не сформулирована с достаточной степенью точности, позволяющей лицу сообразовывать с ней свое поведение: лицо должно иметь возможность - при необходимости получив соответствующую консультацию - предвидеть в разумной, применительно к конкретным обстоятельствам, степени последствия, которые может повлечь за собой данное поведение²⁶.

Это требование проявляется весьма специфически при регламентации мер тайного наблюдения за гражданами, в частности прослушивания их телефонных разговоров в целях проведения полицейского расследования. В данном случае несомненно не предполагается, что человек должен иметь возможность предвидеть, когда власти собираются перехватить сообщаемую им самим или ему информацию, и соответствующим образом скорректировать свое поведение. Тем не менее формулировки закона должны быть достаточно ясными, чтобы граждане могли понять, при каких обстоятельствах и условиях публичные власти вправе осуществлять тайное и потенциально опасное вмешательство в право на уважение их частной жизни и корреспонденции²⁷.

Важнейшее требование к качеству внутреннего "закона" - соответствие принципу верховенства права. Это предполагает, что во внутреннем праве должны иметься средства юридической защиты от произвольного вмешательства публичных властей в осуществление гарантированных Конвенцией прав.

Опасность произвола становится особенно очевидной, когда исполнительная власть осуществляет свои функции тайно. Если закон предоставляет исполнительной власти дискреционные полномочия и практика его применения может модифицироваться без парламентского контроля, он должен устанавливать пределы свободы усмотрения. При этом конкретные условия и процедуры, которые должны соблюдаться, не обязательно инкорпорировать в сам текст закона, допускающего вмешательство в осуществление предусмотренного Конвенцией права. Надлежащие гарантии от произвола могут обеспечиваться имеющимися в распоряжении лица эффективными средствами правовой защиты.

Степень детализации, требуемая в этом отношении от "закона", зависит от особенностей ситуации. Однако принципу верховенства права противоречит предоставление исполнительной власти неограниченных дискреционных полномочий, особенно при осуществлении мер по тайному перехвату информации, которые недоступны для контроля со стороны как затрагиваемых ими лиц, так общества в целом. Поэтому "закон" должен достаточно четко определять пределы и способы осуществления любых таких дискреционных полномочий, предоставленных компетентным органам, учитывая правомерные цели, на достижение которых направлены соответствующие меры, чтобы обеспечить человеку надлежащую защиту от произвола властей²⁸.

В частности, в решении по делу Крюслен против Франции Суд отметил, что подслушивание и другие формы перехвата телефонных разговоров представляют собой серьезное вмешательство в право на уважение частной жизни и корреспонденции, поэтому "закон", на котором эти оперативные мероприятия основаны, должен содержать четкие и детально разработанные правила их проведения, особенно с учетом того, что соответствующие технологии постоянно развиваются и усложняются (п. 33).

В решении по делу А. против Франции от 23 ноября 1993 года²⁹ Европейский Суд признал нарушением статьи 8 Конвенции запись телефонного разговора офицером полиции по просьбе одного из участников разговора. Суд подчеркнул, что запись телефонного разговора одним из абонентов не является противозаконной, однако участие в этом офицера полиции фактически означает осуществление данного действия государственным органом, а во Франции нет закона, позволяющего государственному органу прослушивать разговор по требованию одного из его участников.

В решении по делу Калоджеро Диана против Италии от 15 ноября 1996 года³⁰ Европейский Суд признал проверку корреспонденции заключенных противоречащей статье 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни), поскольку законодательство предоставляет властям слишком много полномочий, не определяет категории лиц, корреспонденция которых может подвергаться цензуре, и суд, компетентный осуществлять контроль, не упоминает о сроках применения соответствующих мер и основаниях их принятия.

В ряде решений Европейский Суд сформулировал конкретные требования к "закону", регламентирующему прослушивание телефонных разговоров и осуществление иных мер тайного наблюдения за гражданами. Такой "закон" должен: содержать перечень преступлений, в связи с которыми возможно применение мер тайного наблюдения; ограничивать их использование случаями, когда фактические основания подозревать лицо в совершении тяжкого преступления уже выявлены, а получение необходимой информации другими средствами невозможно или затруднено; санкционировать данные меры только на основании мотивированного письменного заявления определенного должностного лица высокого ранга; разрешать их проведение только после получения санкции органа или должностного лица, не принадлежащего к исполнительной власти, желательно судьи; устанавливать ограничение на длительность прослушивания; определять правила составления и хранения итоговых протоколов, содержащих материалы перехваченных сообщений; предусматривать меры предосторожности против обмена этими материалами между различными государственными органами; определять обстоятельства, при которых записи можно или нужно уничтожить; устанавливать порядок обращения с копиями или переписанными материалами, если обвиняемое лицо будет оправдано³¹.

7. В соответствии с пунктом 2 статьи 8 вмешательство в право на уважение корреспонденции допускается в интересах национальной безопасности и общественного порядка³², экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

В решении по делу Класс и другие против Федеративной Республики Германии Европейский Суд подчеркнул, что, поскольку пункт 2 статьи 8 предусматривает исключение из права, гарантируемого Конвенцией, он должен толковаться ограничительно (п.42).

Европейский Суд исходит из того, что права и свободы, гарантированные Конвенцией, подлежат только тем ограничениям, которые в ней прямо предусмотрены. Однако данный принцип утвердился не сразу. Европейская Комиссия по правам человека в своей практике долгое время развивала концепцию "подразумеваемых неотъемлемых ограничений" ("inherent limitations"), не требующих оправдания целями, указанными в Конвенции, а непосредственно присущих самой ситуации, в которой осуществляется то или иное право. Комиссия рассматривала подразумеваемые ограничения как вытекающие из специального статуса определенных лиц - осужденных к лишению свободы и иных лиц, на законных основаниях содержащихся под стражей, военнослужащих, душевнобольных, а в ряде аспектов - гражданских государственных служащих³³.

Данная доктрина была поддержана некоторыми комментаторами Конвенции³⁴ и достаточно активно использовалась Комиссией в 60-х - начале 70-х годов ХХ века, прежде всего в отношении лиц, лишенных свободы. Так, рассматривая жалобы на нарушение права на неприкосновенность корреспонденции, Комиссия обычно не проверяла, является ли обжалуемое нарушение допустимым вмешательством в осуществление данного права в соответствии с пунктом 2 статьи 8, заявляя, что "нормальный контроль за корреспонденцией заключенных образует неотъемлемую составляющую лишения свободы"³⁵. В частности, в решении по жалобе Де Корси против Соединенного Королевства³⁶ Комиссия указала, что "ограничение права заключенного вести переписку является необходимой частью наказания в виде лишения свободы".

Предложенная Комиссией доктрина неотъемлемых подразумеваемых ограничений не была поддержана Европейским Судом. В решении по делу Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии от 18 июня 1971 года³⁷ Суд расценил контроль за перепиской лиц, принудительно содержащихся в специальных учреждениях в связи с бродяжничеством, как вмешательство в осуществление права, предусмотренного пунктом 1 статьи 8, которое, однако, счел оправданным в соответствии с пунктом 2 статьи 8 (п. 93).

Позднее в решении по делу Голдер против Соединенного Королевства Суд прямо отверг довод правительства Великобритании, утверждавшего, что осуществление права на корреспонденцию может подвергаться не только вмешательству, предусмотренному в пункте 2 статьи 8, но и подразумеваемому вмешательству, вытекающему inter alia из пункта 1 (а) статьи 5: законное содержание лица под стражей после его осуждения компетентным судом неизбежно влечет последствия, затрагивающие действие других статей Конвенции, включая статью 8 (п. 44). Европейский Суд подчеркнул, что этот тезис расходится с его подходом к решению аналогичного вопроса в деле о бродяжничестве. Более того, он вступает в конфликт с самим текстом статьи 8 Конвенции. Использованная в пункте 2 ограничительная формула ("Не допускается вмешательство... за исключением...") не оставляет места для доктрины подразумеваемых ограничений (п.44). При этом Суд согласился с тем, что "необходимость" вмешательства в осуществление права на корреспонденцию находящихся в тюрьме осужденных следует оценивать с учетом обычных и разумных требований тюремного заключения. "Предотвращение беспорядков или преступлений", например, может служить оправданием более широких мер вмешательства в отношении лица, находящегося в тюрьме, чем лица, находящегося на свободе. В этих пределах, но только в них, правомерное лишение свободы в смысле статьи 5 не вступает в противоречие с применением статьи 8 (п.45).

Комиссия по правам человека в своей практике также отказалась от доктрины подразумеваемых неотъемлемых ограничений, о чем свидетельствуют ее решения, принятые после рассмотрения дела Голдера³⁸.

Таким образом, право на уважение корреспонденции может подвергаться ограничению исключительно в целях, указанных в пункте 2 статьи 8 Конвенции. На практике это чаще всего обосновывают интересами обеспечения национальной безопасности, предотвращения беспорядков или преступлений, защиты прав и свобод других лиц.

8. Вмешательство в право на уважение корреспонденции признается "необходимым в демократическом обществе", если имеется "насущная социальная потребность"³⁹ в защите ценностей или достижении целей, которыми, согласно пункту 2 статьи 8, оно может быть оправдано. При этом необходимо соблюдение принципа соразмерности налагаемых ограничений. Конвенция предполагает справедливый баланс между защитой общих интересов сообщества и должным уважением прав и свобод человека, придавая особое значение последним⁴⁰.

В решении по делу Голдер против Соединенного Королевства Суд подчеркнул, что нет никаких оснований считать, что запрет осужденному вступить в переписку с адвокатом с целью предъявления иска о диффамации к офицеру тюремной администрации может быть "необходим в демократическом обществе" в целях, указанных в пункте 2 статьи 8 Конвенции (п.45).

В решении по делу Класс и другие против Федеративной Республики Германии Суд отметил, что право ведения тайного наблюдения за гражданами, которое характерно для полицейского государства, терпимо только тогда, когда оно строго необходимо для сохранения демократических институтов (п. 42).

Европейский Суд считает, что в той области, где велика потенциальная вероятность злоупотреблений в конкретных случаях, что может иметь пагубные последствия для демократического общества в целом, в принципе желательно, чтобы надзорные функции выполнял суд (п. 56). Тем не менее в данном деле Европейский Суд счел приемлемым (не превышающим пределов "необходимого в демократическом обществе") отсутствие судебного контроля за реализацией мер тайного наблюдения, предусмотренных германским Законом G 10.

Европейский Суд принял во внимание, что исключение судебного контроля было обусловлено невозможностью уведомления (даже после прекращения наблюдения) заинтересованного лица о предпринимавшихся в отношении него мерах, так как в ряде случаев это могло сказаться на эффективности соответствующей деятельности, в связи с тем, что могли быть раскрыты ее долгосрочные цели, методы и сферы внимания разведывательных служб, а возможно, и их агенты (п. 57-58). По мнению Суда, пока "вмешательство", проистекающее из оспариваемого законодательства, оправдано в смысле пункта 2 статьи 8, тот факт, что лицо не было поставлено в известность о наблюдении после его прекращения, сам по себе не противоречит этой статье, так как именно неизвещение лица гарантирует эффективность "вмешательства" (п. 58).

Далее Суд учел систему гарантий от произвола власти, предусмотренную Законом G 10. В частности, Закон точно определяет цели (защита от "неминуемой опасности", угрожающей "свободному демократическому конституционному порядку", "существованию или безопасности Федерации или Земли", "безопасности союзнических вооруженных сил на территории Республики" или безопасности "войск одной из трех держав в Земле Берлин"), основания (когда имеются обоснованное подозрение в планировании или совершении серьезных уголовных преступлений, невозможность или сложность получения необходимых сведений другими способами) и порядок введения тайного наблюдения за гражданами, сроки действия мер наблюдения и порядок обработки полученной благодаря им информации.

Закон предусматривает специальные административные процедуры, обеспечивающие осуществление данных мер лишь при наличии достаточных оснований. Наблюдение может быть санкционировано только по письменному представлению руководителей определенных служб или их заместителей. Решение принимается федеральным министром, специально уполномоченным на то канцлером или высшей администрацией земли. На практике уполномоченный министр, за исключением случаев, не терпящих отлагательства, обращается за предварительным согласием в Комиссию G 10.

Первоначальный контроль за осуществлением мер наблюдения проводится должностным лицом, имеющим квалификацию для работы в качестве судьи. Последующий контроль возложен на Парламентский совет и Комиссию G 10. Парламентский совет состоит из пяти членов Парламента, назначаемых Бундестагом; парламентские фракции (в том числе и оппозиция) представлены в нем пропорционально своей численности. Члены Комиссии G 10 назначаются Парламентским советом на срок полномочий Бундестага после консультаций с Правительством; они абсолютно независимы при исполнении своих функций, в их адрес не допускается никаких указаний.

Уполномоченный министр по меньшей мере один раз в шесть месяцев отчитывается о применении Закона G 10 перед Парламентским советом. Кроме того, он ежемесячно представляет Комиссии G 10 отчет о санкционированных им мерах. На практике он получает и предварительное согласие Комиссии на их применение. Комиссия принимает решение о необходимости и законности мер тайного наблюдения ex officio или по заявлению лица, полагающего, что оно находится под наблюдением. Если Комиссия объявляет какую-либо меру незаконной или необоснованной, министр должен немедленно прекратить ее применение (п.45, 51-52).

Европейский Суд расценил данную систему контроля как достаточную для принятия объективных решений (п. 56).

9. Европейское соглашение, касающееся лиц, участвующих в процедурах Европейского Суда по правам человека от 5 марта 1996 года (СЕД № 161), устанавливает специальные гарантии уважения корреспонденции. В соответствии со статьей 3 Договаривающиеся Стороны обязуются уважать право лиц, участвующих в процедурах Европейского Суда в качестве стороны дела, представителя или советника стороны, а также свидетелей и экспертов, вызванных Судом, и других лиц, приглашенных Председателем Суда, на беспрепятственную переписку с Судом (пункт 1). Применительно к лицам, содержащимся под стражей, данное право предполагает, в частности, что их корреспонденция, адресованная Европейскому Суду, передается и доставляется без неоправданной задержки и без каких-либо изменений ее содержания (пункт 2(a)). В отношении таких лиц не могут предприниматься какие-либо меры дисциплинарного характера в связи с их обращениями в Суд по надлежащим каналам (пункт 2(b)). Им обеспечивается право осуществлять переписку с адвокатом, управомоченным выступать в судах той страны, где они содержатся под стражей, и получать его консультации в конфиденциальной обстановке (пункт 2(c)). Какое-либо вмешательство со стороны публичных властей в осуществление данных прав не допускается, за исключением случаев, когда это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, для обнаружения или расследования уголовного правонарушения или для защиты здоровья (пункт 3).

---

¹  См. также: Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No.28. Para.41. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 1. С. 168-186.

²  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Para.41.

³  Eur. Court H.R. Golder v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1975. Series A. No. 18. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 39-80.

⁴  Eur. Court H.R. Golder v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1975. Series A. No. 18. Para. 43.

⁵  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28.

⁶  Eur. Court H.R. Malone v. the United Kingdom, Judgment of 2 August 1984. Series A. No.82.

⁷  Eur. Court H.R. Kruslin v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-A. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 668-674.

⁸  Eur. Court H. R. Huvig v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-B.

⁹  Eur. Court H.R. A. v. France, Judgment of 23 November 1993. Series A. No.277-B.

¹⁰  Eur. Court H.R. Calogero Diana v. Italy, Judgment of 15 November 1996. Reports. 1996-V.

¹¹  Eur. Court H.R. Golder v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1975. Series A. No. 18. Para.45; Silver and Others v. the United Kingdom. Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61; Petra v. Romania, Judgment of 23 September 1998.

¹²  Eur. Court H.R. De Wilde, Ooms and Versyp v. Belgium, Judgment of 18 June 1971. Series A. No. 12. Para. 93. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 1-38.

¹³  Eur. Court H.R. Calogero Diana v. Italy, Judgment of 15 November 1996. Reports. 1996-V.

¹⁴  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28; Kruslin v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-A; Malone v. the United Kingdom, Judgment of 2 August 1984. Series A. No. 82.

¹⁵  Eur. Court H.R. Malone v. the United Kingdom, Judgment of 2 August 1984. Series A. No. 82.Para.84.

¹⁶  Eur. Court H.R. A. v. France, Judgment of 23 November 1993. Series A. No.277-B.

¹⁷  Eur. Court H.R. Kruslin v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-A. Para. 27.

¹⁸  Eur. Court H.R. Kruslin v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-A. Para. 29.

¹⁹  Eur. Court H.R. De Wilde, Ooms and Versyp v. Belgium, Judgment of 18 June 1971. Series A. No. 12. Para.93.

²⁰   Eur. Court H.R. Golder v. the United Kingdom, Judgment of 21 February 1975. Series A. No. 18. Para. 45.

²¹  Eur. Court H. R. Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61. Paras. 88-89.

²²  Eur. Court H.R. The Sunday Times v. the United Kingdom, Judgment of 26 April 1979. Series A. No. 30. Para. 47. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 198-230.

²³  Eur. Court H.R. Huvig v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-B. Para.28.

²⁴  Eur. Court H.R. The Sunday Times v. the United Kingdom, Judgment of 26 April 1979. Series A. No. 30. Para. 49.

²⁵  Eur. Court H. R. Petra v. Romania, Judgment of 23 September 1998.

²⁶  Eur. Court H.R. The Sunday Times v. the United Kingdom, Judgment of 26 April 1979. Series A. No. 30. Para. 49.

²⁷   Eur. Court H.R. Malone v. the United Kingdom, Judgment of 2 August 1984. Series A. No.82. Para.67; Kruslin v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-A. Para. 30.

²⁸  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Paras. 42, 49; Silver and Others v. the United Kingdom, Judgment of 25 March 1983. Series A. No. 61. Paras. 88-90; Malone v. the United Kingdom, Judgment of 2 August 1984. Series A. No. 82. Paras. 67-68; Kruslin v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-A. Para. 30.

²⁹  Eur. Court H.R. A. v. France, Judgment of 23 November 1993. Series A. No.277-B.

³⁰  Eur. Court H.R. Calogero Diana v. Italy, Judgment of 15 November 1996. Reports. 1996-V.

³¹  Eur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republic of Germany, Judgment of 6 September 1978. Series A. No. 28. Para. 51, 56; Kruslin v. France, Judgment of 24 April 1990. Series A. No. 176-A. Para. 35.

³²  Так в тексте официального перевода Конвенции на русский язык (СЗ РФ. 2001. №2. Ст. 163). Аутентичные тексты на английском и французском языках содержат термины "public safety" и "surete publique", которые точнее переводить как "общественное спокойствие". Такой вариант использовался в первоначальной версии перевода Конвенции на русский язык (СЗ РФ. 1998. №20. Ст.2143).

³³  Jacobs F. G., White R.C.A. The European Convention on Human Rights. Second Edition. Oxford, 1996. P.297.

³⁴  Fawcett J. The Application of the European Convention on Human Rights. Oxford, 1987. P. 232-233.

³⁵  Jacobs F.G., White R.C.A. Op. cit. P.298.

³⁶  Eur. Commission H.R. Applications 2749/66, De Courcy v. the United Kingdom, Decision of 11 July 1967. Yearbook. 1967. No. 10. P. 388, 412.

³⁷  Eur. Court H.R. De Wilde, Ooms and Versyp v. Belgium, Judgment of 18 June 1971. Series A. No. 12.

³⁸  Jacobs F.G., White R. C. A. Op. cit. P. 301.

³⁹  Eur. Court H.R. Handyside v. the United Kingdom, Judgment of 7 December 1976. Series A. No.24. Para.48; The Sunday Times v. the United Kingdom, Judgment of 26 April 1979. Series A. No. 30. Para. 59.

⁴⁰  Eur. Court H. R. Belgian Linguistic Case, Judgment of 23 July 1968. Series A. No. 6. Para. 5.

Содержание