"Каждый имеет право на... личную и семейную тайну..." (часть 1 статьи 23 Конституции Российской Федерации).
1. Личная и семейная тайна - это сведения сугубо частного характера, в распространении которых лицо не заинтересовано, в том числе информация, доверенная священникам, врачам, адвокатам, нотариусам и составляющая их профессиональную тайну. В Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5) право на личную и семейную тайну самостоятельно не выделяется. В практике Европейской Комиссии и Европейского Суда по правам человека защита данного права осуществляется, как правило, в рамках статьей 81 и 10 Конвенции (допустимые ограничения права получать и распространять информацию)2, а также в контексте пункта 1 статьи 6 (гласность судебного разбирательства).
Вопросы, связанные с нарушением права на уважение частной жизни в связи с разглашением медицинской тайны, были предметом рассмотрения в деле Z против Финляндии3. Заявительница оспаривала утечку по вине государства информации, полученной в результате расследования уголовного дела ее бывшего мужа, г-на X, который был осужден за покушение на непреднамеренное убийство путем заражения ВИЧ-инфекцией и изнасилование. В соответствии с решением суда города Хельсинки судебное решение и материалы дела должны были быть закрыты в течение 10 лет. Все участники процесса - г-н X и его жертвы, а также прокуратура обратились в апелляционную инстанцию с просьбой об увеличении срока секретности, однако им было в этом отказано. Решение Апелляционного суда, в котором были указаны имена заявительницы и ее мужа и обстоятельства инфицирования их вирусом иммунного дефицита, стало доступно журналистам. Как полагала заявительница, эта информация просочилась в прессу с помощью полиции или других государственных органов.
В жалобе оспаривался ряд действий государственных органов: распоряжение врачам дать показания в ходе уголовного процесса против мужа заявительницы; изъятие ее истории болезни и приобщение ее к материалам дела; открытие доступа к материалам дела начиная с 2002 года; разглашение ее имени и медицинского диагноза в решении Апелляционного суда (п. 70). По мнению Европейского Суда, все эти меры представляли собой вмешательство в право заявительницы на уважение ее частной и семейной жизни, гарантированное статьей 8 (п. 71). Суд обратил внимание на основополагающее значение защиты сведений личного характера, причем не только медицинских, для осуществления данного права. По мнению Суда, соблюдение конфиденциальности в отношении сведений о здоровье человека является важнейшим принципом правовых систем всех государств-участников Конвенции. Без подобной защиты те, кто нуждается в медицинской помощи, могут воздержаться от сообщения информации личного или интимного характера, необходимой для надлежащего лечения, и даже от обращения за помощью, ставя тем самым под угрозу собственное здоровье, а в случае заразных болезней - и здоровье всего общества. Соответственно внутреннее законодательство должно предоставлять необходимые гарантии для предотвращения распространения или разглашения сведений о здоровье человека, если это несовместимо с положениями статьи 8 (п. 95).
Такие гарантии особенно важны в отношении защиты конфиденциальности сведений о ВИЧ-инфицированных, поскольку разглашение этих сведений может решающим образом повлиять на их частную и семейную жизнь, социальное положение и профессиональную деятельность, а также подвергнуть их опасности остракизма. Ввиду того что сведения о ВИЧ-инфицировании человека носят очень деликатный и личный характер, любые государственные меры, направленные на их распространение или разглашение без согласия пациента, тщательно исследуются Судом, так же как и гарантии, предназначенные для обеспечения их эффективной защиты (п. 96). Вместе с тем Суд не исключил возможность того, что интересы пациента и всего общества, связанные с защитой тайны, касающейся сведений медицинского характера, могут уступать по своей значимости интересам расследования преступления и наказания виновных, а также обеспечения гласности судопроизводства (п. 97). Суд признал широкую свободу усмотрения государств-участников Конвенции в отношении регламентации доступности для публики сведений частного характера исходя из необходимости установления справедливого баланса между интересами гласности судопроизводства и интересами стороны или третьего лица в процессе в сохранении закрытого характера подобных сведений (п. 99).
Суд не признал факт нарушения прав заявительницы в связи с показаниями врачей и изъятием истории болезни, поскольку данные меры были направлены на установление значимого для вынесения приговора факта - когда г-н X узнал или имел основания заподозрить, что он инфицирован. По мнению Суда, предпринятые меры были достаточно мотивированы обстоятельствами дела, соответствовали легитимной цели - предотвращению преступлений и защите прав и свобод других лиц, а также сопровождались эффективными гарантиями против злоупотреблений (п. 102, 105, 110).
Вместе с тем Европейский Суд не согласился с доводами финских властей о том, что, установив 10-летний срок секретности, национальные суды в должной мере учли интересы заявительницы. Суд напомнил, что в результате того, что соответствующая информация прозвучала на судебном процессе без ее согласия, право заявительницы на уважение ее частной и семейной жизни уже подверглось серьезному вмешательству. Решение предоставить доступ общественности к материалам дела уже через 10 лет, если оно будет исполнено, представляет собой несоразмерное вмешательство в право заявительницы на уважение ее частной и семейной жизни (п. 112). Судьи также признали, что разглашение в прессе информации о заявительнице не было обосновано и повлекло за собой нарушение прав, гарантированных статьей 8 (п. 113).
2. В комментариях к Конвенции о защите прав человека и основных свобод отмечается, что существует сфера, где вмешательство в осуществление права на уважение частной жизни усиливается, а не уменьшается. Это область новых технологий и создания банков данных4. Появление новых форм связи и компьютеризация многих аспектов жизнедеятельности человека влекут за собой увеличение потенциальных возможностей вторжения в частную жизнь человека и ненадлежащего использования персональных данных. Это может привести к увеличению количества дел, связанных с наблюдением за гражданами и со сбором данных, в Европейском Суде по правам человека5.
Конвенция о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных от 28 января 1981 года (СЕД № 108) была принята с целью обеспечения на территории каждой Договаривающейся Стороны любому лицу, независимо от его гражданства и места жительства, уважения прав и основных свобод, в частности права на неприкосновенность частной жизни, при автоматизированной обработке его персональных данных (статья 1). К этим данным относится любая информация в отношении определенного или поддающегося определению физического лица - "субъекта данных".
Как отмечается в Пояснительном докладе, в Конвенции нашла отражение идея о том, что каждое лицо имеет субъективное право на получение информации о самом себе, даже если эта информация собрана кем-либо другим (пункт 29). Вместе с тем авторы Конвенции учитывали и необходимость согласования интересов, связанных с уважением частной жизни человека, с другой основополагающей для Совета Европы ценностью - свободой распространять информацию, невзирая на границы (преамбула Конвенции). Следует отметить, что Конвенция стала первым международным юридически обязательным документом, защищающим граждан государств-участников от нарушений в области сбора и обработки их персональных данных.
Действие Конвенции распространяется на автоматизированные файлы6 персональных данных и на автоматизированную обработку подобных данных в государственном и в частном секторах (статья 3)7. В Главе П сформулированы единые основополагающие принципы защиты данных, которые государства-участники должны включить в свое внутреннее законодательство. Как отмечается в Пояснительном докладе, единые принципы гарантируют определенную, по крайней мере минимальную, степень защиты субъектам данных во всех странах, ратифицировавших Конвенцию, а также содействуют гармонизации законодательства Договаривающихся Сторон, уменьшая вероятность возникновения конфликтов в рамках международного частного права (пункт 20).
В Конвенции сформулированы определенные требования в отношении качества данных, подвергающихся автоматизированной обработке. Сбор и обработка подобных данных осуществляется на справедливой и законной основе (пункт (а) статьи 5) Они сохраняются в соответствии с легитимными целями и не могут использоваться иным образом (пункт (b) статьи 5). Персональные данные должны соответствовать тем целям, для которых они хранятся, быть точными, уместными и неизбыточными, а также обновляться по мере необходимости (пункты (с) и (d) статьи 5). Эти сведения сохраняются таким образом, чтобы можно было идентифицировать субъектов данных не дольше, чем это необходимо для целей хранения данных (пункт (е) статьи 5). Согласно статье 7, при хранении персональных данных принимаются надлежащие меры безопасности для предотвращения случайного или несанкционированного уничтожения, случайной потери, несанкционированного доступа к этим данным, их изменения или распространения.
В Конвенции определяются специальные категории данных, которые не могут подвергаться автоматизированной обработке, если внутреннее право не обеспечивает надлежащих гарантий (статья 6). К их числу относятся сведения о расовой принадлежности, политических взглядах, религиозных или иных убеждениях, а также информация о здоровье или сексуальной жизни. Подобные подходы распространяются и на персональные данные о судимости. В соответствии с Конвенцией любое лицо имеет право:
(a) установить факт существования автоматизированного файла, его главные цели, а также личность, место обычного проживания или основное место нахождения главной конторы контролера файла8;
(b) получить в разумные сроки и не затрачивая чрезмерных средств подтверждение факта наличия персональных данных, касающиеся данного лица, в автоматизированном файле, а также получить эти данные в доступной для понимания форме;
(c) добиться исправления или уничтожения этих данных, если их обработка осуществлялась с нарушением норм национального права, которыми вводятся в действие основные принципы, изложенные в статьях 5 и 6 Конвенции;
(d) использовать средства правовой защиты в случае невыполнения требований о подтверждении факта наличия персональных данных или о предоставлении, изменении или уничтожении этих данных (статья 8).
Отступление от принципов допускается, если это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, общественного спокойствия, в валютно-кредитных интересах государства или в целях пресечения уголовных преступлений, защиты субъекта данных либо прав и свобод других лиц (пункт 2 статьи 9). В законодательстве государств-участников могут предусматриваться некоторые ограничения дополнительных гарантий, предусмотренных в пунктах (a), (c) и (d) статьи 8 Конвенции, применительно к тем автоматизированным файлам, которые используются для нужд статистики или научных исследований, при условии отсутствия опасности нарушения неприкосновенности частной жизни субъектов данных (пункт 3 статьи 9).
Вопросы, связанные с трансграничной передачей данных, рассматриваются в Главе III Конвенции. Как отмечается в Пояснительном докладе, по мере расширения географических границ распространения информационных технологий происходит ослабление защиты, предоставляемой субъектам данных (пункт 9). С целью обхода запретов и ограничений, установленных в национальном праве, пользователи данных стремятся полностью или частично осуществлять свои операции в тех странах, где действуют не столь строгие нормы защиты персональных данных, либо там, где эти отношения не урегулированы на законодательном уровне. Для предотвращения этого в некоторых странах введена система специального контроля за перемещением персональных данных в форме лицензирования экспорта. В основу Конвенции положен принцип одинаковой защиты персональных данных во всех государствах-участниках (пункт 12), призванный обеспечить одновременно свободный поток информации и защиту данных, не подвергая специальному контролю трансграничные потоки между государствами-участниками (пункт 21).
В соответствии с Конвенцией Стороны не должны запрещать трансграничные потоки персональных данных, идущие на территорию другого государства-участника, исключительно с целью защиты частной жизни или обуславливать их специальным разрешением (пункт 2 статьи 12). Тем не менее государства могут отступать от данного положения, если их законодательство содержит специальные нормы в отношении определенных категорий персональных данных или автоматизированных файлов с учетом особого характера данных, за исключением тех случаев, когда аналогичную защиту предусматривает внутреннее право другой Стороны (пункт 3(a) статьи 12). Отступления допустимы и в том случае, если передача данных на территорию государства, не являющегося Договаривающейся Стороной, осуществляется через территорию государства-участника Конвенции. Данные меры направлены на предотвращение уклонения от соблюдения законодательства того государства, с территории которого осуществляется передача данных (пункт 3(b) статьи 12).
3. Отдельные аспекты права на личную и семейную тайну рассматриваются в Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины: Конвенции о правах человека и биомедицине от 4 апреля 1997 года (СЕД № 164). Как отмечается в Пояснительном докладе, в ней получили развитие принципы, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Оба документа закрепляют концепцию человеческого достоинства в качестве главной ценности. В их основе один и тот же подход, общие этические принципы и правовые концепции (пункт 9).
Согласно Конвенции, медицинское вмешательство должно осуществляться на основе добровольного и информированного согласия лица (пункт 1 статьи 5). Соответственно пациент должен заранее получить необходимую информацию о цели и характере, а также о последствиях и рисках подобного вмешательства (пункт 2 статьи 5). При этом лицо может в любой момент беспрепятственно изменить свое решение.
Каждый человек имеет право на уважение своей частной жизни в отношении информации о собственном здоровье, а также право ознакомиться с любой собранной информацией о его здоровье, при этом должно уважаться и желание лица не быть информированным (пункт 1 и 2 статьи 10). Это положение распространяется на любую собранную информацию медицинского характера, включая диагноз, прогноз или любой иной факт, относящийся к состоянию здоровья. В исключительных случаях допускаются ограничения как права ознакомиться с информацией, так и права не быть проинформированным. Допустимые ограничения устанавливаются на законодательном уровне и только в интересах больного (пункт 3 статьи 10). Конвенция о правах человека и биомедицине допускает возможность ограничения права на сохранение в тайне информации о здоровье только в том случае, если это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в целях общественного спокойствия, для предупреждения преступлений, защиты здоровья населения или прав и свобод других лиц (пункт 1 статьи 26).
Как показывает практика, в некоторых случаях обязанность врача предоставить информацию вступает в коллизию с интересами охраны здоровья пациента. Это возможно, если медицинский прогноз предполагает летальный исход, а сообщение определенной информации может серьезно сказаться на состоянии здоровья пациента. Действия врача, который утаил часть информации либо раскрыл ее с осторожностью, могут быть оправданы "лечебной необходимостью". Разрешение этой коллизии относится к сфере внутреннего права, что позволяет учесть социальные и культурные особенности конкретной страны (пункт 69 Пояснительного доклада).
Возможны и иные ситуации, когда пациента, не желающего получать какую-либо медицинскую информацию, необходимо проинформировать о состоянии его здоровья. Например, сообщение пациенту о предрасположенности к тому или иному заболеванию может быть единственным способом заставить его дать согласие на проведение эффективного профилактического лечения. Стремление врача проинформировать пациента о состоянии его здоровья может быть продиктовано и интересами защиты других лиц, если заболевание представляет опасность для окружающих. Таким образом, задача национального права - установить справедливый баланс между конкурирующими интересами в тех случаях, когда право одного лица не быть проинформированным или сохранить касающуюся его медицинскую информацию в тайне вступает в противоречие с законным интересом другого лица или других лиц в получении соответствующей информации (пункт 70 Пояснительного доклада).
Дополнительный протокол к Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины о трансплантации органов и тканей человеческого происхождения от 24 января 2002 года (СЕД № 186) предусматривает специальные положения о конфиденциальном характере любых персональных данных, касающихся лиц, у которых изымаются органы и ткани, и реципиентов (пункт 1 статьи 23).
4. Обеспечение тайны усыновления регламентируется в Европейской конвенции об усыновлении детей от 24 апреля 1967 года (СЕД №58). В соответствии со статьей 20 государства-участники предусматривают в национальном законодательстве положения, позволяющие сохранять в тайне личность усыновителя, а также санкционирующие применение закрытых процедур в связи с усыновлением.
Усыновитель и усыновленный могут получить документ, содержащий выписку из записей публичной регистрации актов гражданского состояния и подтверждающий факт, дату и место рождения усыновленного, но не раскрывающий факт усыновления и сведения о родителях.
Хранение записей публичной регистрации актов гражданского состояния осуществляется таким образом, чтобы не допустить доступа к информации о факте усыновления или о родителях усыновленного тех лиц, чей интерес в получении подобной информации не является легитимным. Это требование распространяется и на воспроизведение содержания записей публичной регистрации актов гражданского состояния.
1 См.: Право на неприкосновенность частной жизни; Право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; Право на неприкосновенность жилища.
2 См.: Право на информацию.
3 Eur. Court H.R. Z. v. Finland, Judgment of 25 February 1997. Reports. 1997-I. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т.2. С. 412-427.
4 Jacobs F.G., White R.C.A. The European Convention on Human Rights. Oxford, 1996. P. 174.
5 См.: Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С.305.
6 Под автоматизированным файлом понимается любой комплекс данных, подвергающихся автоматизированной обработке (пункт (b) статьи 2 Конвенции).
7 Автоматизированная обработка представляет собой операции, осуществляемые полностью или частично с помощью автоматизированных средств: хранение данных, осуществление логических и (или) арифметических операций с этими данными, их изменение, уничтожение, поиск или распространение (пункт (c) статьи 2 Конвенции).
8 Контролером файла признается любое физическое или юридическое лицо, государственное ведомство, учреждение или любой другой орган, компетентный в соответствии с внутренним правом решать, какова должна быть цель создания автоматизированного файла данных, какие категории персональных данных должны храниться или какие операции должны производиться с ним (пункт (d) статьи 2 Конвенции).
|
