"В Российской Федерации гарантируется... свобода экономической деятельности" (часть 1 статьи 8 Конституции Российской Федерации).
"Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию" (части 1 и 2 статьи 34 Конституции Российской Федерации).
1. В документах Совета Европы данная свобода специально не регламентируется. Наиболее полно свобода экономической деятельности1 раскрывается в распоряжении собственностью, поэтому положения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 20 марта 1952 года (СЕД № 9) и практика Европейской Комиссии и Европейского Суда по применению данной статьи являются базовыми в понимании содержания этой свободы. В соответствии с пунктом 1 статьи 1 Протокола № 1 каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Европейский Суд по правам человека в своих решениях не дает четкого определения этого права, что не исключает возможность расширительного толкования его содержания. По мнению ряда комментаторов Конвенции, результатом такого толкования может стать переход от традиционного понятия собственности к гораздо более широкому понятию, включающему всю совокупность интересов экономического характера2.
Заявители отстаивают свои экономические интересы в европейских инстанциях, обращаясь и к другим положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в частности к пункту 1 статьи 6, закрепляющему право на справедливое судебное разбирательство в случае спора о гражданских правах и обязанностях.
2. В ряде дел Европейский Суд по правам человека выходил косвенно на проблематику, связанную с осуществлением частной практики, и сформулировал критерии в отношении признания определенной профессиональной деятельности частноправовой. Дело Кёниг против Федеративной Республики Германии3 было связано с отзывом разрешений иметь клинику и заниматься медицинской практикой. В решении по данному делу от 28 июня 1978 года Суд отметил, что содержание частной клиники в определенной степени является коммерческой деятельностью, направленной на извлечение дохода. Эта деятельность осуществляется в частном секторе на основе договоров между клиникой и ее пациентами и сходна с осуществлением частного права, чем-то напоминающего право собственности. Частные клиники находятся под контролем власти, осуществляемым в соответствии с публичным интересом с целью охраны здоровья. В государствах-членах Совета Европы такой контроль, как правило, осуществляется во всех сферах частной профессиональной деятельности и не может сам по себе служить основанием для вывода о том, что содержание частной клиники является деятельностью в сфере публичного права. Как отметил Суд, деятельность, относимая национальным правом к частноправовой, не превращается автоматически в публично-правовую по той причине, что выдается административное разрешение на занятие подобной деятельностью и что она осуществляется под контролем власти, вплоть до отзыва разрешения, если этого требуют интересы общественного порядка и обеспечения здоровья населения (п. 92). Суд признал, что помимо лечения своих пациентов практикующий врач "обязан заботиться о здоровье населения в целом", однако ответственность медицинского сообщества перед обществом не меняет частного характера медицинской практики. Эта ответственность, хотя и имеет большое социальное значение, является вторичной, как и в других профессиях, чей сугубо частный характер не ставится под сомнение (п. 93).
Данный подход получил развитие в решении по делу Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер против Бельгии от 23 июня 1981 года4, в котором заявители оспаривали решение совета Ордена врачей о лишении их права заниматься медицинской практикой в течение ряда месяцев как ограничивающее их право осуществлять профессиональную деятельность. Суд отметил, что врачи, практикующие как лица свободных профессий, реализуют свое право на занятие медицинской практикой в частных правоотношениях с клиентами и пациентами. Согласно бельгийскому праву, такие отношения обычно являются договорными или квазидоговорными, но в любом случае устанавливаются непосредственно между отдельными лицами. Публичные власти не могут существенным или определяющим образом вмешиваться в этот процесс. Таким образом, речь идет о праве, имеющем частный характер, несмотря на специфику профессии врача, ее общественную значимость и те особые обязанности, которые с ней связаны (п.48). По мнению Суда, временное приостановление медицинской практики в противовес некоторым другим дисциплинарным наказаниям (предупреждение, порицание, выговор), которым подвергались заявители, представляет собой прямое и существенное вмешательство в осуществление права на медицинскую практику, несмотря на временный характер его действия (п. 49).
3. Во многих странах условием осуществления профессиональной деятельности является вступление в профессиональные корпорации. Европейская Комиссия и Европейский Суд по правам человека неоднократно подчеркивали, что данные структуры не являются объединениями в понимании статьи 11 Конвенции (свобода собраний и объединений), они осуществляют регулирование профессиональной деятельности и действуют в публичных интересах с целью поддержания профессиональных стандартов. Европейская Комиссия в одном из дел отметила, что профессиональные корпорации поддерживают этику и дисциплину в рамках профессии и защищают интересы своих представителей при возникновении споров с внешними структурами5.
В деле Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер против Бельгии заявители считали, что обязательная принадлежность к Ордену врачей противоречит положениям статьи 11 Конвенции. Как отметил Суд, данный Орден представляет собой институт публичного права, который создан законодателем, а не частными лицами. Он интегрирован в государственные структуры и преследует цель, представляющую общественный интерес, - охрану здоровья людей путем обеспечения в соответствии с законодательством определенного публичного контроля за профессиональной деятельностью врачей. Для осуществления возложенных на него задач Орден наделяется широкими полномочиями, в том числе административными и дисциплинарными, а также использует процедуры, присущие осуществлению публичной власти (п. 64). В связи с этим он не может рассматриваться как объединение в понимании статьи 11. Кроме того, создание данного Ордена не является препятствием для реализации прав, предусмотренных в статье 11 Конвенции, путем создания профессиональных организаций врачей и вступления в них (п. 65).
Европейская Комиссия исследовала данную проблематику при рассмотрении жалобы двух архитекторов6, по мнению которых установление обязанности вступать в корпорацию в качестве условия осуществления профессиональной деятельности являлось нарушением положений не только статьи 11, но и статьи 9 Конвенции (свобода мысли, совести и религии). Комиссия подтвердила правовые позиции, сформулированные в решении Европейского Суда по правам человека по делу Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер против Бельгии. Кроме того, она отметила, что обязанность вступать в корпорацию распространяется на всех архитекторов и не связана каким-либо образом с их личными убеждениями. У заявителей нет препятствий для того, чтобы реализовать путем участия в профессиональных объединениях свои интересы или свободно выражать свои личные убеждения в иной форме.
На рассмотрение Суда выносились и вопросы, связанные с ограничениями, налагаемыми профессиональной корпорацией на своих членов. В деле Касадо Кока против Испании7 речь шла о коммерческой рекламе в сфере профессиональной деятельности. Заявитель обжаловал наложение дисциплинарного взыскания советом коллегии адвокатов в связи с опубликованием его объявления об осуществлении практики в нескольких номерах местного бюллетеня новостей. Судьи отметили, что реклама является одним из способов сообщения о свойствах предлагаемых товаров и услуг. Тем не менее в некоторых случаях она может быть ограничена для предотвращения недобросовестной конкуренции или для распространения недостоверной либо вводящей в заблуждение информации. В определенных случаях может ограничиваться даже объективная и правдивая реклама с целью уважения прав других лиц и учета специфики определенных видов профессиональной деятельности (п. 51).
По мнению Европейского Суда, обжалуемые правила коллегии адвокатов не только были направлены на защиту интересов широкой публики, но и обеспечивали уважение к представителям данной профессии. Ограничения на рекламу традиционно обосновывались ссылкой на особый характер адвокатской профессии. По мнению Суда, в деле не было указаний на то, что намерения совета коллегии адвокатов не соответствовали предусмотренной в законодательстве цели (п. 46).
Кроме того, запрет на рекламу не носил абсолютный характер, поскольку правила коллегии адвокатов допускали ее использование в начале адвокатской практики и в связи с изменением состава коллегии, адресов или телефонов ее членов (п. 52). В ответ на утверждение заявителя о том, что на страховые компании, являющиеся коммерческими предприятиями, не распространяются ограничения в отношении рекламирования собственных юридических услуг, Суд указал, что сотрудников подобных компаний нельзя сравнивать с членами коллегии адвокатов, занимающимися самостоятельной практикой, чей особый статус обусловлен их ключевой ролью в качестве посредников между общественностью и судом в процессе отправления правосудия. Это объясняет ограничения, налагаемые на поведение членов коллегии адвокатов, а также полномочия по контролю за их соблюдением, возложенные на советы коллегии адвокатов (п. 54).
Отметив, что правила, которыми должны руководствоваться члены профессиональной корпорации, в частности в области рекламы, различаются в разных странах в зависимости от их культурных традиций (п. 54), судьи признали широкую свободу усмотрения национальных властей в данной сфере. Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что руководство коллегии адвокатов и суды страны могут лучше, чем международный суд, определить, как в данный период времени сбалансировать различные интересы: требование надлежащего отправления правосудия, достоинство профессии, право каждого получать информацию об оказываемой юридической помощи и предоставление членам коллегии адвокатов возможности рекламировать свою деятельность (п. 55).
4. В ряде дел Европейский Суд рассматривал жалобы, в которых оспаривались действия национальных властей, препятствующие осуществлению экономической деятельности. В деле "Тре Тракторер АБ" против Швеции8 заявителем являлось шведское акционерное общество, единственным владельцем акций которого была г-жа Ольга Фленман. Компания-заявительница оспаривала отзыв лицензии на продажу алкогольных напитков в ресторане "Ле Кардинал". В своем решении от 7 июля 1989 года Суд отметил, что отзыв лицензии оказал негативное воздействие на репутацию и деловые связи компании, а также на оценку стоимости ресторана. Сохранение лицензии, на которую компания, как она полагала, имела право, было одним из условий осуществления бизнеса в данной сфере. Хотя распространение алкоголя в Швеции является государственной монополией, продажа алкогольных напитков в ресторанах и барах производится в основном частными лицами и компаниями на основании лицензий. Соответствующие компании и лица осуществляют частную коммерческую деятельность, направленную на извлечение прибыли и основанную на договорных отношениях между владельцами лицензии и клиентами (п. 43). В связи с этим Суд квалифицировал экономические интересы, связанные с управлением рестораном, в качестве "имущества" в понимании статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, а отзыв лицензии - как вмешательство в осуществление права собственности (п.53)9. Вместе с тем, вводя систему лицензирования в области продажи алкогольных напитков, законодательные органы страны принимали меры по реализации национальной социальной политики, и, таким образом, отзыв лицензии10 представлял собой форму контроля за использованием собственности в общих интересах (п. 57). Суд признал, что Национальный совет по вопросам здоровья и благосостояния мог принять менее строгие меры по отношению к компании-заявительнице, однако с учетом легитимных целей шведской национальной политики в отношении потребления алкоголя справедливый баланс между имущественными интересами компании-заявительницы и общими интересами шведского общества не был нарушен (п. 62).
В деле Ван Марле и другие против Нидерландов11 затрагивалась проблематика, связанная с признанием профессиональной квалификации. Заявители в течение нескольких десятилетий имели частную бухгалтерскую практику. После принятия закона, в котором были впервые определены квалификационные требования для представителей данной профессии, последние не смогли зарегистрироваться в качестве официально признанных бухгалтеров и пройти собеседование, несмотря на то что представили все необходимые документы. По мнению заявителей, отказ в регистрации имел существенное значение для реализации права на осуществление их профессиональной деятельности, а также на возможность использовать наименование "бухгалтер"12 (п. 29). Заявители полагали, что в результате отказа в регистрации не только уменьшились их доходы, но и понизилась их профессиональная репутация. Они настаивали на том, что данное решение представляло собой вмешательство в их право на беспрепятственное пользование своим имуществом и частичное лишение их имущества без предоставления компенсации (п. 39).
По мнению правительства Нидерландов, использование наименования "бухгалтер" не было урегулировано до принятия Закона 1972 года, предусматривавшего определенные стандарты в отношении профессиональной квалификации, инстанции, контролирующие соблюдение установленных требований, а также систему защиты в виде кодекса профессиональной этики и дисциплинарных правил (п. 30). По мнению правительства, заявители не обладали "приобретенным правом" использовать данное наименование, поскольку до вступления в силу соответствующего законодательства не было законодательно признанного и защищаемого права, а существовала лишь свобода использовать наименование "бухгалтер" (п. 40).
Судьи согласились с мнением Комиссии: права, о которых говорят заявители, связаны с правом собственности, закрепленным в статье 1 Протокола № 1. Во многих своих аспектах они носят частноправовой характер и представляют собой имущество в понимании первого предложения данной статьи (п.41). Европейский Суд по правам человека признал, что отказ в регистрации оказал существенное влияние на профессиональную деятельность заявителей, существенно сузив ее рамки, привел к снижению доходов, уменьшению числа клиентов и к упадку бизнеса, а потому Суд констатировал факт вмешательства в право беспрепятственного пользования своим имуществом (п. 41-42). Вместе с тем судьи пришли к выводу об отсутствии нарушения статьи 1 Протокола № 1, мотивировав это следующим образом. Закон 1972 года был принят с учетом "общего интереса" в целях упорядочения профессиональной деятельности, имеющей значение для всего экономического сектора, путем предоставления общественности гарантий в отношении профессиональной компетенции лиц, выбравших данный род занятий. Справедливый баланс между поставленной целью и используемыми средствами обеспечивался путем введения переходного периода, в течение которого практикующие бухгалтеры, не обладающие необходимой квалификацией, могли добиться допуска к данной деятельности в соответствии с установленными требованиями (п. 43)13.
5. В деле "Агротексим" и другие против Греции14 рассматривался вопрос о возможности акционеров защитить свои имущественные права в Европейском Суде в том случае, когда действия властей затрагивают акционерное общество в целом. Заявители-компании, контролирующие 51% акций общества "Фикс Бревери", находившегося в процессе ликвидации, оспаривали действия муниципалитета Афин в отношении земельных участков, которыми владела "Фикс Бревери", как вмешательство в осуществление права беспрепятственно пользоваться своим имуществом15.
Правительство Греции, среди прочего, ссылалось на то, что акционеры не могут рассматриваться как "жертвы" нарушения прав акционерного общества. На данный статус, по мнению правительства, могут претендовать только те лица, чьи интересы были непосредственно затронуты. Действия, которые наносят ущерб акционерному обществу, не затрагивают индивидуальные интересы акционеров, за исключением тех случаев, когда имеется единственный акционер, являющийся одновременно и руководителем акционерного общества. Для признания за акционерами статуса жертвы недостаточно того, что определенные действия оказывают косвенное влияние на их интересы, так же как и на интересы тех, кто связан с акционерным обществом финансовыми отношениями, например его кредиторов. Предоставление акционерам права обращаться в предусмотренные Конвенцией институты в связи с нарушениями, непосредственно затрагивающими акционерное общество, по мнению правительства, ведет к фактической отмене существующего порядка учреждения и функционирования акционерных обществ и принципов их участия в судебном процессе. Акционерное общество обладает статусом юридического лица и собственным имуществом, отличным от статуса и имущества акционеров. Предоставление акционерам права непосредственно управлять акционерным обществом или представлять его, а также подменять его органы привело бы к неопределенности в коммерческих отношениях и сделках. Правительство отметило, что на общих собраниях мажоритарные акционеры, конечно, оказывают влияние на управление акционерным обществом, однако нельзя говорить о существовании строго фиксированного большинства голосов, поскольку с течением времени акции могут приобретаться новыми акционерами и заключаться новые союзы (п. 59).
В данном случае, как подчеркнул Европейский Суд, заявители не ссылались на нарушение своих прав как акционеров, то есть права участвовать в общем собрании и в голосовании. Их жалоба основывалась исключительно на том, что предполагаемое нарушение прав "Фикс Бревери" оказало негативное влияние на их собственные финансовые интересы и привело к падению стоимости их акций. Заявители полагали, что финансовые убытки акционерного общества и его права должны рассматриваться как их собственные (п. 62).
При решении вопроса о том, могут ли заявители считаться "жертвами" нарушения прав акционерного общества, позиции Европейской Комиссии и Европейского Суда разошлись. Комиссия отметила, что решение этого вопроса не может основываться исключительно на том, являются данные лица мажоритарными акционерами или нет. Это безусловно важный и объективный индикатор, однако могут иметь значение и другие соображения. В частности, существенным является то, осуществляет ли акционер собственную предпринимательскую деятельность через акционерное общество и есть ли у него собственный интерес в споре, составляющем предмет жалобы. По мнению Комиссии, тот факт, что в отношении "Фикс Бревери" была начата специальная процедура ликвидации, свидетельствует о том, что акционерное общество, по существу, находилось под контролем государства и не обладало свободой выбора в отношении подачи жалобы против Греции (п. 63). В докладе Комиссии фактически утверждалось, что если нарушение прав акционерного общества, находящихся под защитой Протокола № 1 к Конвенции, приводит к снижению стоимости акций, то это автоматически означает вмешательство в права акционеров, что позволяет предоставить им право обращения в органы, предусмотренные Конвенцией (п. 64).
Европейский Суд не согласился с подобной трактовкой. Судьи отметили, что в акционерных обществах нормальной практикой является расхождение мнений акционеров, а также мнений акционеров и совета директоров в отношении наличия вмешательства в право беспрепятственно пользоваться имуществом общества и наиболее адекватных способов реагирования на такое вмешательство. Подобные расхождения во мнениях могут носить даже более серьезный характер в том случае, когда акционерное общество находится в процессе ликвидации и продолжение его деятельности невозможно в связи со сложившейся финансовой ситуацией, поскольку реализация его активов и выполнение обязательств в первую очередь обусловлены претензиями кредиторов и только затем направлены на удовлетворение требований акционеров, между которыми распределяется оставшееся имущество. По мнению Суда, позиция Комиссии способна породить серьезные сложности в связи с возможными противоречиями в интересах акционеров и акционерного общества (п. 65).
Суд пришел к выводу, что статус акционерного общества как юридического лица может не учитываться только в исключительных обстоятельствах. Это, в частности, оправданно, если установлено со всей очевидностью, что у акционерного общества нет возможности обратиться в предусмотренные Конвенцией институты либо посредством собственных органов управления, либо посредством лиц, осуществляющих его ликвидацию (п. 66). Как отметил Суд, на момент подачи жалобы в Европейскую Комиссию "Фикс Бревери" продолжало существовать как юридическое лицо. Его интересы в то время представляли лица, осуществлявшие его ликвидацию. Они были наделены необходимыми полномочиями по защите его прав, и в ходе рассмотрения дела не было выявлено доказательств того, что фактически или в силу закона они не могли обратиться в Европейскую Комиссию (п. 68). Исходя из этого, Суд констатировал, что в данном случае мажоритарные акционеры не могут быть признаны субъектами, наделенными правом обращения в институты Конвенции.
6. В ряде конвенций Совета Европы закрепляются обязательства государств, связанные с созданием условий для свободной экономической деятельности. Действие Европейской конвенции об учреждении компаний от 20 января 1966 года (СЕД № 57) распространяется на компании и другие организации, преследующие цель извлечения прибыли и обладающие статусом юридического лица или правом выступать стороной в споре, а также участвовать в правоотношениях, если они учреждены в соответствии с законом на территории одной из Договаривающихся Сторон и зарегистрировали там же свое местонахождение (пункт 1 статьи 1). На территории других Сторон в отношении частных, в том числе имущественных, прав их положение аналогично положению национальных компаний или организаций (статья 2). Собственность, права и интересы данных компаний находятся под защитой закона и судов (статья 3). Для них не может устанавливаться более обременительный режим в сфере налогообложения, а также менее благоприятные правила в случае экспроприации или национализации (статья 6).
В Европейской конвенции о формальностях, необходимых для оформления заявок на патенты, от 11 декабря 1953 года (СЕД № 16) указаны следующие документы: заявка установленной формы, описание изобретения, необходимые чертежи и образцы, документы, подтверждающие право представителя лица действовать от его имени, а также документ об оплате соответствующих сборов (пункт 1 статьи 2). Государства-участники приняли на себя обязательство не устанавливать иных формальных требований, чем те, которые предусмотрены в Конвенции (пункт 2 статьи 3).
7. Согласно Европейской конвенции об установлении общих правил обращения с гражданами государства-участника на территории других государств-участников от 13 декабря 1955 года (СЕД № 19), каждая Договаривающаяся Сторона разрешает гражданам других Сторон заниматься на своей территории любыми приносящими доход видами деятельности на равных условиях с гражданами страны пребывания, если у этой Стороны нет достаточно убедительных экономических или социальных причин отозвать такое разрешение. Это положение, как правило, действует в отношении представителей профессий, требующих высокой квалификации и связанных с промышленностью, торговлей, финансами, сельским хозяйством или ремеслом, а также с умственным трудом, вне зависимости от того, занимается лицо определенной деятельностью самостоятельно или работает по найму (статья 10). На граждан, получивших разрешение заниматься какой-либо деятельностью в течение установленного срока, распространяются только те ограничения, которые были предусмотрены на момент выдачи им разрешения, за исключением тех случаев, когда вводимые ограничения распространяются на всех граждан страны их пребывания (статья 11).
Граждане Договаривающейся Стороны, проживающие на законных основаниях на территории другой Стороны, получают разрешение на занятие приносящей доход деятельностью без ограничений на равных условиях с гражданами страны пребывания при условии, что они:
a) на законных основаниях непрерывно занимаются приносящим доход видом деятельности на территории данной страны в течение пяти лет;
b) на законных основаниях непрерывно проживают на территории данной страны в течение десяти лет; или
c) были допущены в страну для постоянного проживания (пункт 1 статьи 12).
Вместе с тем положения Конвенции не обязывают Договаривающиеся Стороны предоставлять гражданам других Сторон более благоприятный режим, чем своим гражданам, в отношении осуществления приносящих доход видов деятельности (пункт 2 статьи 17).
8. Для выявления стандартов Совета Европы в сфере экономической деятельности особое значение имеют документы, направленные против незаконной экономической деятельности и недобросовестной конкуренции. В Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 года (СЕД № 141) подчеркивается, что борьба против опасных форм преступности требует использования современных методов в международном масштабе. Один из этих методов заключается в лишении преступников доходов, полученных преступным путем (преамбула). В статье 6 Конвенции определяются составы правонарушений, признаваемых отмыванием доходов. К их числу, среди прочего, относятся: конверсия или перевод имущества, если известно, что это имущество является доходом, полученным преступным путем, с целью утаить или сокрыть его незаконное происхождение или помочь любому лицу, участвовавшему в совершении основного правонарушения, избежать правовых последствий своих деяний; приобретение, владение или пользование имуществом, если в момент его получения было известно, что данное имущество является доходом, полученным преступным путем. Государства-участники Конвенции принимают законодательные и иные необходимые меры с целью признания перечисленных составов правонарушениями в соответствии с внутренним законодательством (пункт 1 статьи 6).
В Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года (СЕД № 173) подчеркивается, что коррупция препятствует конкуренции, затрудняет экономическое развитие (преамбула). В данном документе дается определение понятий активного (статья 7) и пассивного (статья 8) подкупа в частном секторе. Согласно Конвенции, активный подкуп предполагает преднамеренное обещание, предложение или предоставление, прямо или косвенно, неправомерного преимущества в ходе осуществления коммерческой деятельности лицам, которые руководят предприятиями частного сектора или работают в них, в пользу этих или любых других лиц, с тем чтобы они, нарушая свои обязанности, совершили определенные действия или воздержались от их совершения. Вместе с тем пассивный подкуп трактуется как преднамеренное испрашивание или получение, прямо или косвенно, неправомерного преимущества или обещания этого преимущества в ходе коммерческой деятельности лицами, которые руководят предприятиями частного сектора или работают в них, в свою пользу или в пользу любых других лиц либо принятие предложения или обещания предоставления такого преимущества при условии совершения или несовершения определенных действий в нарушение своих обязанностей. Государства-участники Конвенции принимают законодательные и другие необходимые меры с целью признания перечисленных составов правонарушениями в соответствии с внутренним законодательством.
9. В соответствии с Рамочной конвенцией о защите национальных меньшинств от 1 февраля 1995 года (СЕД № 157) Стороны обязуются создавать необходимые условия для эффективного участия лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, в экономической жизни (статья 15). Вместе с тем в данном документе практически не регламентируются вопросы использования языка меньшинства в экономической деятельности. К данной сфере можно отнести лишь положение о праве лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, размещать публично вывески, надписи и другую информацию частного характера16 на своем языке (пункт 2 статьи 15). Вместе с тем, исходя из легитимного публичного интереса, государство может требовать использования официального языка наряду с языками меньшинств в вывесках и надписях.
В Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств от 5 ноября 1992 года (СЕД № 148) использованию данных языков в экономической и социальной жизни посвящена отдельная статья (статья 13). Государства-участники должны противодействовать практике, препятствующей применению этих языков в экономической сфере (подпункт (с) пункта 1). Из законодательства страны должны быть исключены все положения, запрещающие или ограничивающие без веских оснований использование региональных языков или языков меньшинств в документах - трудовых контрактах, инструкциях по использованию продукции или оборудования (подпункт (a) пункта 1). Кроме того, необходимо ввести запрет на включение во внутренние правила компаний и документы частного характера положений, исключающих или ограничивающих использование этих языков во взаимоотношениях между лицами, говорящими на одном языке (подпункты (a), (b) пункта 1).
В районах использования региональных языков или языков меньшинств представители публичной власти обязаны в рамках своей компетенции содействовать распространению данных языков в публичном секторе экономики и социальной сферы, предусматривать их использование в финансовом и банковском секторах при составлении финансовых документов - платежных поручений, чеков, векселей - в рамках процедур, соответствующих коммерческой практике, и обеспечивать в случае необходимости их применение (подпункты (b), (a) пункта 2). В числе практических мер следует отметить обязательство государств-участников Хартии издавать инструкции по технике безопасности и распространять информацию о правах потребителей на региональных языках и языках меньшинств (подпункты (d), (e) пункта 1).
1 В качестве частных случаев экономической деятельности можно рассматривать работу по найму и службу в органах публичной власти (см.: Свобода труда; Право на доступ к государственной службе).
2 Pettiti L.-E., Decaux E., Impert P.H. La Convention Europeenne des Droits de l'Homme. Commentaire Article par Article. P., 1995. P.975.
3 Eur. Court H.R. Konig v. Federal Republic of Germany, Judgment of 28 June 1978. Series A. No.27. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 1. С. 149-167.
4 Eur. Court H.R. Le Compte, Van Leuven, De Meyere v. Belgium, Judgment of 23 June 1981. Series A. No.43. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 340-359.
5 Eur. Commission H.R. Application 6094/73, Association X v. Sweden, Decision of 6 July 1977. DR. 1978. No.9. P.5 (8).
6 Eur. Commission H.R. Applications 14331/88 and 14332/88, Revert and Legallais v. France, Decision of 8 September 1989. DR. 1989. No.62. P. 309.
7 Eur. Court H.R. Casado Coca v. Spain, Judgment of 24 February 1994. Series A. No.285-A. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 832-839.
8 Eur. Court H.R. Tre Traktorer AB v. Sweden, Judgment of 7 July 1989. Series A. No. 159.
9 Суд неоднократно подтверждал данную правовую позицию. В решении по делу Бентем против Нидерландов от 23 октября 1985 года Суд признал, что предоставление лицензии на эксплуатацию установки по подаче бензина для автотранспортных средств было одним из условий осуществления заявителем собственной деятельности в качестве предпринимателя, а также тесно связано с правом пользоваться своим имуществом в соответствии с предписаниями закона. Кроме того, лицензия подобного рода носила характер собственности, о чем свидетельствовал тот факт, что она могла быть переуступлена третьим лицам (п. 36). См.: Eur. Court H.R. Benthem v. the Netherlands, Judgment of 23 October 1985. Series A. No. 97. В решении по делу Фредин против Швеции от 18 февраля 1991 года Суд отметил, что отзыв разрешения на эксплуатацию карьера по добыче гравия представляет собой вмешательство в осуществление заявителем права на беспрепятственное пользование своим имуществом, включая имущественные интересы, связанные с эксплуатацией карьера (п.40). См.: Eur. Court H.R. Fredin v. Sweden, Judgment of 18 February 1991. Series A. No. 192.
10 Лицензия была отозвана в связи с серьезными расхождениями в данных бухгалтерского учета, касающихся продажи алкоголя, с учетом общего оборота компании. Хотя представители компании списывали все на воровство, Национальный совет по вопросам здоровья и благосостояния признал ненадлежащими ведение бухгалтерского учета и осуществление внутреннего контроля в компании несмотря на то, что районный суд и не установил какого-либо умысла или грубой небрежности в действиях заявителя.
11 Eur. Court H.R. Van Marle and Others v. the Netherlands, Judgment of 26 June 1986. Series A. No. 101.
12 В соответствии с новым законодательством лица, использующие данное наименование без законных оснований, привлекаются к уголовной или административной ответственности.
13 В соответствии с Законом в течение этого времени разрешалась регистрация лиц, которые профессионально занимались бухгалтерской деятельностью таким образом и в такой степени, что это свидетельствовало о наличии соответствующей профессиональной компетентности. Данные лица должны были иметь не менее 10 лет стажа в течение 15 лет, предшествовавших вступлению Закона в силу, либо получить соответствующий диплом или квалификацию по крайней мере за 3 года до данной даты.
14 Eur. Court H. R. Agrotexim and Others v. Greece, Judgment of 24 October 1995. Series A. No. 330-A.
15 "Фикс Бревери", одна из старейших греческих компаний, испытывала серьезный кризис. Для его преодоления и уплаты долга основному кредитору - Национальному Банку Греции - планировалось построить офис и торговый центр на месте, где располагались два убыточных завода, на что было получено разрешение планового управления города. Однако муниципальный совет внес изменение в план развития территории и предусмотрел преобразование данного участка в парк, в связи с чем строительство было заморожено. Вокруг заводов были размещены объявления о том, что данная земля подлежит принудительному отчуждению. Мэр Афин неоднократно утверждал в своих публичных выступлениях, что город намерен приобрести эти участки земли. В ходе рассмотрения предварительных возражений правительства Греции ratione temporis Европейский Суд признал, что действия муниципального совета свидетельствуют о наличии у него намерений приобрести данные участки по самой низкой цене и их можно рассматривать как длящееся нарушение права на беспрепятственное пользования имуществом (п. 58).
16 Выражение "частный характер" в данном контексте означает неофициальный характер подобной информации (пункт 69 Пояснительного доклада к Рамочной конвенции).
|
