"Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом" (части 1 и 2 статьи 14 Конституции Российской Федерации).

"Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные или иные убеждения и действовать в соответствии с ними" (статья 28 Конституции Российской Федерации).

1. Свобода совести и религии гарантируется статьей 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5). Данное право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения¹ как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов (пункт 1 статьи 9). Как отмечается в комментарии к Конвенции, формулировка статьи 9 предполагает охрану как религиозных, так и светских убеждений, а также защиту на равных основаниях всех лиц, которые строят свою жизнь исходя из определенных философских воззрений, личных убеждений или религиозных доктрин².

Европейский Суд по правам человека неоднократно подчеркивал значимость данных свобод. В решении по делу Коккинакис против Греции от 25 мая 1993 года³ судьи признали, что свобода мысли, совести и религии является одной из основ "демократического общества" в понимании Европейской конвенции. В религиозном аспекте она представляет собой один из наиболее существенных элементов, определяющих идентичность верующих и их концепцию жизни, и вместе с тем имеет абсолютную ценность также и для атеистов, агностиков, скептиков и лиц, не разделяющих какие-либо убеждения (п. 31). В решении по делу Бускарини и другие против Сан-Марино от 18 февраля 1999 года⁴ Суд акцентировал внимание на том, что свобода мысли, совести и религии предполагает свободу иметь религиозные убеждения или не иметь таковых, отправлять религиозные обряды или не отправлять их (п. 34).

Содержание свободы совести и религии разъясняется в документах Европейского Суда и Европейской Комиссии по правам человека. В ряде решений Комиссия подчеркивала, что статья 9 защищает в первую очередь сферу личных и религиозных убеждений, которую иногда именуют forum internum. Кроме того, защита распространяется и на действия, неразрывно связанные с данными убеждениями и представляющие собой определенные аспекты отправления религиозных обрядов и реализации на практике убеждений в общепринятой форме⁵. Вместе с тем в деле Дербю против Швеции Комиссия пришла к выводу, что статья 9 предоставляет также защиту каждому, кто был помимо воли вовлечен в религиозную деятельность⁶.

Аналогичных подходов придерживается и Европейский Суд. В решении по делу Калач против Турции от 1 июля 1997 года⁷судьи отметили, что свобода религии является прежде всего делом личной совести, однако она также предполагает inter alia свободу выражать свои религиозные убеждения не только совместно с другими, публично, в кругу приверженцев данной веры, но и индивидуально и в частном порядке. В статье 9 перечисляется ряд форм выражения религии или верований, однако защита распространяется не на всякое деяние, мотивированное или вдохновленное религией или верованием (п. 27). Суд конкретизировал данную правовую позицию в решении по делу Лариссис и другие против Греции от 24 февраля 1998 года⁸. Подчеркнув, что свобода "исповедовать свою религию" включает право пытаться убедить своего ближнего посредством "учения", Суд вместе с тем признал, что статья 9 не предполагает защиту недопустимых проявлений прозелитизма - предложения материальных выгод или оказания недопустимого давления с целью привлечения в церковь новых членов (п. 45). Ранее Комиссия признала, что статья 9 не предоставляет защиту тем заявлениям, которые претендуют на признание их религиозными убеждениями, но являются, по существу, рекламными аргументами продавца в объявлениях чисто коммерческого характера, распространяемых религиозной группой⁹.

Свобода выражения религии не исключает возможности критики верующих. Данная правовая позиция была сформулирована в решении по делу Институт Отто-Премингер против Австрии от 20 сентября 1994 года¹⁰. Суд отметил, что у тех, кто открыто выражает свою религиозную веру независимо от принадлежности к религиозному большинству или меньшинству, нет разумных оснований ожидать, что они останутся вне критики. Они должны проявлять терпимость и мириться с тем, что другие отрицают их религиозные убеждения и даже распространяют учения, враждебные их вере. Однако способы критики или отрицания религиозных учений либо убеждений могут повлечь за собой ответственность государства, если оно не обеспечит спокойного пользования правами, гарантированными статьей 9, всем, кто придерживается данных убеждений (п. 47). Подобный подход был поддержан и в совместном особом мнении судей Э.Палм, Р.Пекканена и Е.Макарчика, которые отметили, что формулировки Конвенции четко не гарантируют права на защиту религиозных чувств. Более того, подобное право нельзя вывести из права на свободу вероисповедания, которое в действительности включает в себя право критиковать религиозные представления других лиц (п. 6 особого мнения).

Статья 9 предусматривает свободу исповедовать религию "сообща с другими", что в комментариях к Конвенции трактуется как косвенная гарантия создания религиозных объединений¹¹. В решении по делу Хасан и Чауш против Болгарии от 26 октября 2000 года¹² Европейский Суд отмечал, что религиозные общины традиционно и повсеместно существуют в форме организованных структур. Суд признал, что участие в жизни общины является формой выражения религии, которая находится под защитой статьи 9 Конвенции (п. 62). В решении по делу Мануссакис и другие против Греции от 26 сентября 1996 года¹³ Суд пришел к выводу, что государства-участники имеют право проверять, не наносит ли вред обществу деятельность каких-либо движений или ассоциаций, которые, предположительно, преследуют религиозные цели (п. 40), однако при этом отметил, что право на свободу религии, как оно гарантируется Конвенцией, исключает оценку государством легитимности религиозных вероисповеданий или способов их выражения (п.47).

Вопрос о способах отправления религиозных обрядов - индивидуально или сообща с другими, публично или в частном порядке - решает сам верующий. В одном из решений Комиссия по правам человека отмечала, что закрепление в пункте 1 статьи 9 двух альтернатив не должно трактоваться как их взаимное исключение или как предоставление властям права выбора; данное положение означает лишь признание того, что религия может выражаться любым из данных способов¹⁴. В частности, в этом деле учитель-мусульманин просил отпускать его по пятницам в мечеть, однако, по мнению Великобритании - государства-ответчика по данному делу, права заявителя были соблюдены в связи с выделением ему в школе комнаты для молитв. Подобный подход не был признан Комиссией обоснованным.

Конвенция не предполагает возможность принудительного членства в религиозной общине, поскольку свобода менять религию является одним из составных элементов свободы религии. Как отмечается в комментариях к Конвенции, государство должно обеспечить эффективные гарантии статьи 9 и предусмотреть возможность выхода из религиозной общины даже в том случае, если сама община не предоставляет подобного права своим членам¹⁵.

Свобода менять религию и убеждения предполагает религиозный плюрализм и право личного выбора религии. Вместе с тем в комментариях к Конвенции подчеркивается, что в данной статье речь идет не об изначальном выборе религии, а лишь о возможности её изменения совершеннолетними¹⁶. В одном из дел, рассмотренных Комиссией, заявитель, который был крещен в возрасте нескольких недель, достигнув совершеннолетия, добивался аннулирования подобного "принудительного" приобщения к определенной конфессии, однако Комиссия не нашла в данном случае каких-либо нарушений статьи 9¹⁷.

Конвенция не исключает возможность существования государственной религии и церкви¹⁸, однако в случае введения подобной системы требует установления особых гарантий индивидуальной свободы религии. В частности, государство не может принуждать граждан присоединяться к данной церкви или запрещать выход из нее. В соответствии с правовой позицией, выраженной Европейской Комиссией по правам человека, государство должно предусматривать специальную процедуру выхода из церкви, которая предполагает четкое и определенное заявление о выходе¹⁹.

В ряде дел, рассмотренных Европейской Комиссией и Европейским Судом по правам человека, ставился вопрос о том, могут ли права, гарантированные статьей 9, обуславливать несоблюдение правил общего характера. Комиссия в своих решениях исходила из того, что свобода совести и религии не может служить основанием для отказа соблюдать законодательство, которое применяется нейтральным образом и в общем порядке в публичной сфере без ущерба для свобод, гарантированных статьей 9²⁰. При рассмотрении дел Валсамис против Греции²¹ и Эфстратиу против Греции²² Европейский Суд подтвердил данную позицию в отношении норм более низкого уровня, признав, что статья 9 не освобождает от соблюдения дисциплинарных правил, которые применяются в общем порядке и нейтральным образом²³.

В ряде случаев заявители ставили вопрос о допустимости отказа от уплаты церковного налога при условии сохранения принадлежности к государственной церкви. В деле против Австрии Комиссия признала, что система, в соответствии с которой государство обязывает граждан платить данный налог, не может служить предметом жалобы, если очевидно, что заинтересованное лицо может по желанию выйти из церкви в любое время. Комиссия пришла к выводу, что, предусматривая подобную возможность, государство предоставляет достаточные гарантии обеспечения индивидуальной свободы религии²⁴.

2. Статья 9 гарантирует свободу совести и религии всем лицам, на которых распространяется юрисдикция государств-участников Конвенции. В 60-70-х годах ХХ века перед Европейской Комиссией был поставлен вопрос, может ли церковь обратиться с жалобой в связи с нарушением статьи 9, если в перечень лиц, которые могут воспользоваться механизмами защиты прав, включены только физические лица, неправительственные организации, группы частных лиц (статья 34 Конвенции, статья 25 прежней редакции). Первоначально Европейская Комиссия заняла негативную позицию, посчитав, что юридические лица не могут обладать правами, предусмотренными в статье 9, и осуществлять их²⁵. В течение последующих десяти лет позиция Комиссии изменилась. Сначала она признала, что благодаря правам, гарантированным статьей 9 приверженцам церкви, сама церковь пользуется определенной защитой в отношении свободы выражения религии, организации и оправления богослужений, обучения религиозным обрядам²⁶. Окончательно правовая позиция была пересмотрена в 1979 году, когда Комиссия сочла, что уполномоченные лица могут от имени церкви обращаться с жалобами, и признала искусственный характер проведения различий между церковью и ее членами. Соответственно, церковь может обладать правами, предусмотренными в пункте 1 статьи 9, и осуществлять их как представитель верующих и самостоятельно²⁷.

3. В комментариях обращается внимание на взаимозависимость между положениями статьи 9 и других статей Европейской конвенции, в частности указывается на прямую связь с пунктом 3 (b) статьи 4, со статьей 10 и статьей 2 Протокола № 1 к Европейской конвенции от 20 марта 1952 года (СЕД № 9), а также на более опосредованную связь со статьями 11 и 12 Конвенции²⁸.

Конвенция предусматривает, что "никто не должен привлекаться к принудительному или обязательному труду" (пункт 2 статьи 4), однако данный запрет не распространяется на всякую службу военного характера, а в тех странах, в которых правомерным признается отказ от военной службы на основании убеждений, - на службу, назначенную вместо обязательной военной службы (пункт 3 (b) статьи 4). На основании формулировки данного пункта в комментариях к Конвенции делаются два вывода. Конвенция не предусматривает обязательств государств-участников признавать право на отказ от военной службы. Вместе с тем там, где подобные действия считаются допустимыми, лица, отказывающиеся проходить военную службу на основании убеждений, не могут претендовать на отказ от альтернативной службы в соответствии со статьей 9 Конвенции²⁹. В ряде дел Комиссия подчеркивала со ссылкой на пункт 3(b) статьи 4, что статья 9 не предоставляет право на отказ от военной или альтернативной службы на основании убеждений³⁰ (см.: Право на замену военной службы альтернативной гражданской службой).

В комментариях подчеркивается, что содержание статьи 10 (свобода выражения мнения) шире, чем статьи 9. Для применения последней необходимо, чтобы выраженное мнение отражало убеждения лица, в то время как статья 10 предполагает защиту любого выраженного мнения³¹. Комиссия в одном из рассматриваемых дел признала, что проявление убеждений представляет собой выражение взглядов, связанных с фундаментальными проблемами³². Европейский Суд в решении по делу Кэмпбелл и Козанс против Великобритании от 25 февраля 1982 года³³ уточнил содержание термина "убеждение" в сравнении с другими понятиями, используемыми в Конвенции. Суд указал, что данный термин не является синонимом понятий "мнения" и "идеи", которые применяются в статье 10 Конвенции, он используется только в отношении тех взглядов, которые достигают определенной степени силы, зрелости, связанности и значимости (п. 36). Вместе с тем в комментариях отмечается, что при рассмотрении дел в отношении статьи 9 Комиссия и Суд не проводят различия между понятиями "совесть" и "убеждение", предоставляя заявителю возможность самостоятельно признавать ту или иную интеллектуальную позицию делом своей "совести" или "убеждений"³⁴.

В деле Институт Отто-Премингер против Австрии, связанном с демонстрацией в кинотеатре, содержавшемся ассоциацией-заявителем, фильма, в котором провокационно изображались предметы религиозного культа, Суд должен был найти равновесие между двумя правами, предусмотренными Конвенцией, - свободой религии (статья 9) и свободой слова (статья 10) - вступившими в очевидное противоречие друг с другом. В своем решении Суд признал, что невозможно вычленить единообразное для всей Европы представление о значении религии в обществе. По этой причине невозможно прийти к всеохватывающему определению того, что представляет собой допустимое вмешательство в свободу слова там, где такое слово направлено против религиозных чувств других лиц. Поэтому национальные власти обладают широкими пределами усмотрения при оценке необходимости и степени такого вмешательства (п.50). Вместе с тем Суд счел, что всякий, кто пользуется правами и свободами, предусмотренными в пункте 1 статьи 10, принимает на себя "обязанности и ответственность", в их число правомерно может быть включена обязанность избегать, по мере возможности, выражений, которые беспричинно оскорбительны для других, являются ущемлением их прав и не привносят в публичные обсуждения ничего, что способствовало бы прогрессу в делах человеческих (п. 49).

Подобный подход был поддержан и в совместном особом мнении судей Э.Палм, Р.Пекканена и Е.Макарчика. Судьи согласились с тем, что "некоторые меры защиты религиозных чувств определенной части общества от критики и оскорблений могут быть правомерными в целях статьи 10". По их мнению, толерантность работает в обоих направлениях, и если грубые нападки на репутацию религиозных групп будут дозволены, пострадает демократический характер общества. Поэтому нужно признать, что установление пределов публичного выражения такой критики и оскорблений может быть "необходимым в демократическом обществе" (п. 6 особого мнения).

В соответствии со статьей 2 Протокола № 1 (право на образование) государство, осуществляя функции в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать своим детям такое образование и обучение, которое соответствует их религиозным и философским убеждениям. Европейский Суд по правам человека изложил ключевые подходы в отношении трактовки данного положения в решении по делу Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании от 7 декабря 1976 года³⁵. Суд отверг утверждение датского правительства о том, что данное положение относится исключительно к религиозному образованию. Судьи признали, что статья 2, которая применима к каждой функции государства в области образования и обучения, не позволяет отделять преподавание религии от других предметов. Она вменяет государству в обязанность уважать убеждения родителей религиозного или философского характера в общей системе изучаемых предметов (п. 51). Было подчеркнуто, что именно при выполнении естественного долга перед своими детьми родители, несущие основную ответственность за обучение и образование детей, могут потребовать от государства уважать их религиозные и философские убеждения (п. 52).

Вместе с тем в этом деле Суд очевидно продемонстрировал, что взгляды родителей не имеют решающего значения для решения вопроса, соответствует ли содержание образования их религиозным и философским убеждениям, который должен рассматриваться с учетом объективных критериев³⁶. В связи с этим, выполняя обязательства в области образования и обучения, государство должно позаботиться о том, чтобы "информация и знания, включенные в учебную программу, преподносились в объективной, критичной и плюралистической манере". Оно не вправе внушать принципы, которые можно расценить как неуважение религиозных и философских убеждений родителей. Суд подчеркнул, что это та граница, которую нельзя переходить (п. 53).

Ключевые подходы применительно к взаимосвязи статей 9 и 11 (свобода собраний и объединений) Конвенции изложены в решении Европейского Суда по делу Хасан и Чауш против Болгарии. Судьи отметили, что в тех случаях, когда речь идет об организации религиозных общин, статья 9 должна толковаться в свете статьи 11 Конвенции, которая защищает деятельность в рамках объединений от необоснованного государственного вмешательства. С этой точки зрения свобода религии включает и ожидания верующих, что их общине будет позволено действовать мирно, без произвольного вмешательства государства. По мнению Суда, автономное существование религиозной общины, являющееся необходимым условием плюрализма в демократическом обществе, относится к вопросам, составляющим суть защиты, которую предоставляет статья 9. Оно непосредственно предполагает не только организацию общины как таковую, но и эффективное осуществление свободы религии всеми активными членами данной общины. Если организационные основы жизни общины не находятся под защитой статьи 9, то все другие аспекты индивидуальной свободы религии становятся уязвимыми (п. 62).

В ряде дел религиозные аспекты затрагивались и при рассмотрении вопросов допустимости государственного вмешательства в частную и семейную жизнь (статья 8 Конвенции). В деле Хоффманн против Австрии³⁷ заявительница оспаривала решение о передаче детей на попечение отца в связи с ее религиозными убеждениями, что, по ее мнению, являлось вмешательством в осуществление прав, предусмотренных статьями 8 и 9 Конвенции, статьей 2 Протокола № 1 к Конвенции, а также дискриминацией по религиозным основаниям (статья 14)³⁸. Она обжаловала решение Верховного Суда Австрии, предоставившего родительские права в отношении детей Мартина и Сандры их отцу, поскольку она являлась членом религиозной организации Свидетелей Иеговы. Европейский Суд признал факт различного отношения, обусловленного религиозными мотивами (п. 33). Он пришел к выводу, что решение Верховного Суда было направлено на защиту здоровья и прав детей, что являлось легитимной целью (п. 34), однако не усмотрел разумного соотношения между целью и средствами ее достижения и признал нарушение статьи 8, взятой совместно со статьей 14 (п.36). Вместе с тем Европейский Суд счел, что в данном деле отсутствует особый предмет рассмотрения в отношении статьи 9, взятой как отдельно, так и совместно со статьей 14, так как в основе жалобы лежат те же фактические обстоятельства, что и применительно к статье 8, взятой совместно со статьей 14, нарушение которых и было установлено Судом (п. 38).

4. В практике Европейской Комиссии по правам человека были выявлены правовые ситуации, не предполагающие защиту в рамках статьи 9 Конвенции. В частности, свобода религии светских служащих ограничивается в связи с осуществлением ими профессиональных обязанностей. Данные лица не могут отсутствовать на рабочем месте в связи с отправлением религиозных обрядов³⁹, а также выражать свои религиозные взгляды во время осуществления профессиональных обязанностей⁴⁰. В свою очередь свобода религии священнослужителей государственной церкви ограничивается в связи с осуществлением ими определенных административных полномочий.

5. Европейская Комиссия признала наличие позитивных обязательств государства, вытекающих из статьи 9 Конвенции. В частности, в тюрьмах должны быть священнослужители, к которым обеспечивается доступ заключенных, желающих с ними общаться. Кроме того, должны соблюдаться религиозные требования в отношении пищи. Хотя ранее Комиссия высказывала определенные сомнения в отношении данной правовой позиции, в настоящее время она является признанной⁴¹. Вместе с тем комментаторы Европейской конвенции отмечают отсутствие четких критериев того, какие просьбы заключенных, адресованные администрации исправительного учреждения и обусловленные их религиозными убеждениями, могут считаться допустимыми, если речь идет о религии, не получившей широкого распространения в государстве отбывания наказания⁴². Когда гражданин Великобритании обжаловал отсутствие в немецкой тюрьме священнослужителя англиканской церкви, Европейская Комиссия признала, что наличие в данной тюрьме протестантского пастора является достаточным для выполнения предписаний статьи 9 Конвенции⁴³. При рассмотрении другого дела Комиссия пришла к выводу, что статья 9 не предполагает каких-либо обязательств, связанных с предоставлением заключенному тех книг, которые он считает необходимыми для отправления религиозных обрядов или развития своей жизненной философии⁴⁴.

6. В решении по делу Коккинакис против Греции Европейский Суд обратил внимание на то, что фундаментальный характер прав, гарантированных в пункте 1 статьи 9, находит отражение и в формулировке пункта 2, предусматривающего их допустимые ограничения. Согласно данной статье, в отличие от статей 8 (право на уважение частной и семейной жизни), 10 (свобода выражения мнения) и 11 (свобода собраний и объединений) ограничения распространяются лишь на отдельные аспекты осуществления предусмотренного права - на свободу выражения религии или убеждений (соответственно, личные убеждения и право изменить религию не могут быть объектом каких-либо ограничений)⁴⁵. По мнению Суда, подобная формулировка означает, что в демократическом обществе, в котором получили распространение несколько религий, может потребоваться введение ограничений для того, чтобы примирить интересы различных групп и обеспечить уважение убеждений каждого (п.33).

В пункте 2 статьи 9 предпринята попытка сбалансировать интересы личности, связанные со свободой выражения религии или убеждений, и легитимные интересы государства, направленные на обеспечение того, чтобы проявления данной свободы не оказывали чрезмерное негативное воздействие на общественный порядок, нравственность, здоровье и права других лиц. В соответствии с данным пунктом предусматривается возможность ограничения свободы выражения религии или убеждений в целях защиты определенных ценностей - "в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц". Подобные ограничения должны быть "предусмотрены законом" и "необходимы в демократическом обществе". В комментариях к Конвенции подчеркивается, что с учетом деликатной природы свободы религии возможные ограничения в данной сфере должны быть очень хорошо мотивированы⁴⁶. Кроме того, отмечается, что в отличие от статей 8, 10 и 11 статья 9 не позволяет государству ссылаться на соображения "национальной безопасности" для ограничения осуществления защищаемых прав⁴⁷.

Как отмечается в решении по делу Мануссакис и другие против Греции, в своей практике Европейский Суд последовательно признает за государствами-участниками Конвенции дискреционные полномочия при оценки необходимости и степени подобного вмешательства, но эта свобода усмотрения подлежит контролю со стороны органов Конвенции и распространяется как на законодательство, так и на решения, применяющие его. Соответственно, задача Суда заключается в оценке оправданности и соразмерности мер, принятых на национальном уровне (п.44).

При рассмотрении жалоб Суд обычно исследует, имело ли место вмешательство в осуществление права, предусмотренного в пункте 1 статьи 9, и может ли оно быть оправдано с точки зрения положений пункта 2 статьи 9. В случае установления факта вмешательства судьи должны определить, было ли оно "предусмотрено законом", осуществлялось ли в целях защиты определенных интересов, перечисленных в пункте 2 статьи 9, и являлось ли данное вмешательство "необходимым в демократическом обществе".

При решении вопроса о том, было ли вмешательство в осуществление права "предусмотрено законом", в задачи Суда входит и оценка качества закона, используемого как оправдание вмешательства. В тех случаях, когда жалоба подается по данному основанию, закон, регулирующий определенную сферу отношений, как правило, имеется. Но заявитель обычно утверждает, что этот закон недостаточно ясен, в связи с чем оспариваемые ограничения нельзя рассматривать как "предусмотренные законом".

В качестве примера можно привести дело Хасан и Чауш против Болгарии, в котором рассматривался вопрос о том, являлись ли принудительное смещение главного муфтия и отказ впоследствии зарегистрировать его переизбрание и новый устав религиозного объединения вмешательством во внутреннюю организацию мусульманской общины и в осуществление свободы религии заявителем. Суд отметил, что религиозные общины придерживаются норм, которые часто рассматриваются их членами как нормы, имеющие божественное происхождение. Религиозные обряды имеют значение и священную ценность для верующих, если они осуществляются священнослужителями, наделенными полномочиями в соответствии с этими нормами. Личность священнослужителя безусловно имеет значение для каждого из членов данной общины (п. 62). За исключением экстраординарных случаев, свобода религии, гарантированная в Конвенции, не предполагает каких-либо дискреционных полномочий государства в отношении определения того, какие религиозные убеждения или средства их выражения являются легитимными. По мнению Суда, действия государства в поддержку одного из руководителей религиозной общины или направленные на принуждение представителей религиозной общины к объединению под руководством единого лидера являются вмешательством в осуществление свободы религии (п. 78).

Суд отметил, что в данном деле действующий закон не предусматривал какие-либо существенные критерии, на основании которых Совет Министров или Дирекция по вероисповеданиям Республики Болгарии могли зарегистрировать религиозное объединение и изменить состав его руководства в ситуации внутреннего раскола и противоречивых притязаний на легитимность. Кроме того, в законодательстве не были предусмотрены процедурные гарантии, в частности право обжаловать в независимую инстанцию действия исполнительной власти, а содержание декрета Правительства и решения Дирекции по вероисповеданиям не было доведено до тех, кого они непосредственно затрагивали. На основании данных фактов Суд признал, что вмешательство во внутреннюю организацию мусульманской общины и в осуществление заявителем свободы совести не было "предусмотрено законом" и основывалось на правовых положениях, которые предоставляли органам исполнительной власти неограниченные дискреционные полномочия и не отвечали требуемым стандартам "ясности" и "предсказуемости" (п.86).

Проблема необходимости допущенного вмешательства в осуществление права в "демократическом обществе" рассматривалась Судом в деле Бускарини и другие против Сан-Марино. Заявители, избранные в парламент страны, при вступлении в должность обратились с просьбой принести присягу без ссылки на религиозный текст (в соответствии с избирательным законом присяга в Сан-Марино приносится на Евангелии), однако парламент не предоставил им такой возможности, и заявители принесли присягу в установленном порядке. Вместе с тем эти депутаты посчитали, что подобное решение парламента по своей природе было "умышленным актом принуждения" в отношении реализации их свободы совести и религии. Кроме того, оно продемонстрировало, что в Республике Сан-Марино осуществление такого основного политического права, как занятие парламентского поста, зависит от публичного признания определенной веры. Заявители обратились в Европейский Суд по правам человека. Суд пришел к выводу, что требование принесения присяги на Евангелии представляет собой ограничение свободы совести и религии в смысле пункта 2 статьи 9 Конвенции, поскольку предполагает клятву в верности определенной религии под угрозой утраты права на парламентский мандат (п. 34). Суд присоединился к мнению Комиссии о недопустимости увязывания осуществления мандата, направленного на представительство в парламенте различных взглядов, существующих в обществе, с предварительным заявлением о приверженности определенным убеждениям (п. 39) и признал, что оспариваемое ограничение свободы совести и религии не может рассматриваться как "необходимое в демократическом обществе".

Ограничение свободы выражения религии в интересах охраны общественного порядка может быть обусловлено тем, что определенные религиозные группы в государстве связаны с организацией актов насилия, либо тем, что в обществе существует такой религиозный антагонизм и нетерпимость, что выражение религиозных убеждений способно вызвать межрелигиозную вражду и беспорядки.

В решении по делу Мануссакис и другие против Греции Европейский Суд подчеркнул, что, хотя понятие общественного порядка имеет общие черты в демократических обществах Европы, существенны и различия, порожденные национальными особенностями (п. 39). В частности, в Греции, где православная вера связана с важнейшими моментами в истории греческого народа и православная церковь помогла сохранить национальное сознание и патриотизм во время оккупации страны, регулирующее вмешательство властей было признано необходимым в интересах защиты тех, чьи права и свободы ущемлялись деятельностью социально опасных сект, и обеспечения общественного порядка на территории страны.

В деле Сериф против Греции⁴⁸ заявитель оспаривал осуждение за узурпацию полномочий священнослужителя "известной религии" и публичное ношение одежды священнослужителя без соответствующего права. Избрание верующими данного лица муфтием Родопи не было признано властями, поскольку ранее Президент страны назначил другого гражданина на данную должность. Правительство Греции утверждало, что вмешательство в осуществление заявителем свободы религии было обусловлено интересами "охраны общественного порядка" для защиты авторитета законно назначенного муфтия, для предотвращения напряженности между мусульманами, а также мусульманами и христианами, Грецией и Турцией. Европейский Суд по правам человека в решении от 14 декабря 1999 года отметил, что заявителя поддерживала по крайней мере часть мусульманской общины Родопи. Кроме того, в решениях греческих судов об осуждении заявителя не упоминались действия Серифа, имевшие правовые последствия. На основании этого Суд пришел к выводу, что наказание лица только за то, что оно действовало в качестве религиозного лидера группы, которая добровольно следовала за ним, нельзя признать совместимым с требованиями религиозного плюрализма в демократическом обществе (п. 51).

По мнению Суда, в условиях раскола религиозной общины возможно возникновение напряженности, что является одним из неизбежных следствий плюрализма. В подобных ситуациях задача властей состоит в обеспечении толерантности в отношениях между соперничающими группами, а не в устранении причины напряженности путем упразднения плюрализма (п. 53). Суд счел, что правительство Греции не смогло привести убедительных доказательств того, что существование двух религиозных лидеров породило напряженность в отношениях между мусульманами Родопи. Исходя из этого, Суд признал, что осуждение заявителя не было оправдано с точки зрения "насущной социальной потребности", а вмешательство в осуществление его права сообща с другими и публично исповедовать свою религию в богослужении и обучении не было признано "необходимым в демократическом обществе для охраны общественного порядка" (п. 54).

В ряде дел Комиссия выразила правовую позицию, заключающуюся в том, что государство имеет право принудительно осуществлять охрану здоровья даже тех лиц, которые имеют серьезные религиозные основания отказываться от подобной защиты. Известным примером является рассмотрение жалобы сикха, поданной против Великобритании. Заявитель, который в соответствии с требованиями исповедуемой им религии был обязан носить тюрбан, отказывался надевать защитный шлем во время езды на мотоцикле, в связи с чем более 20 раз подвергался наказанию на нарушение установленных правил. Комиссия признала, что требование езды в шлеме является необходимой мерой безопасности для мотоциклиста, которая оправдана с точки зрения охраны здоровья в соответствии с пунктом 2 статьи 9 Конвенции, не увязав данную позицию с рассмотрением вопроса о важности ношения тюрбана с религиозной точки зрения⁴⁹. В комментарии к Конвенции отмечается, что одно из объяснений подобного решения может заключаться в том, что и Комиссия, и Суд неоднократно признавали, что свобода совести и религии не может служить основанием для отказа от соблюдения законов, которые применяются нейтральным образом и в общем порядке⁵⁰.

В деле Лариссис и другие против Греции Суд рассматривал вопрос о том, является ли осуждение за прозелитизм офицеров Военно-воздушных сил - последователей пятидесятнической церкви протестантской христианской деноминации вмешательством в осуществление данными лицами свободы выражения религии или убеждений. Принимая во внимание обстоятельства дела, и в частности формулировки решений греческих судов, Европейский Суд пришел к выводу, что оспариваемые меры преследовали законную цель защиты прав и свобод других лиц (п. 44). Оценивая оправданность и соразмерность их применения, Суд дифференцированно рассматривал вопрос о прозелитизме в отношении военнослужащих и гражданских лиц.

По мнению судей, иерархические структуры придают особый оттенок всем аспектам отношений между военнослужащими, затрудняя для подчиненного отпор старшему по званию или уклонение от завязанной им беседы. То что в гражданском мире могло бы считаться безобидным обменом мнениями, которые собеседник волен принять или отвергнуть, в условиях военной жизни может рассматриваться как форма оказания недопустимого давления при злоупотреблении властью. Отметив, что не всякая дискуссия на религиозные или иные деликатные темы между лицами разного звания подпадает под данную категорию, Суд вместе с тем признал оправданными меры, предпринятые греческими властями для защиты нижестоящих военнослужащих от недопустимого давления, оказываемого на них заявителями с целью распространения своих религиозных взглядов (п. 51).

По мнению Суда, эти меры не были исключительно суровыми и носили скорее превентивный, чем карательный характер, поскольку наказания могли быть приведены в исполнение только в случае совершения новых нарушений в течение трех лет, соответственно, они были соразмерны необходимости защиты прав и свобод других лиц (п.54). Вместе с тем осуждение заявителей за прозелитизм в отношении гражданских лиц было признано нарушением статьи 9, поскольку гражданские лица, которых пытались обратить в свою веру заявители, не подвергались давлению и принуждению того же рода, что и военнослужащие-летчики (п. 61, 59).

7.  В Европейской конвенции в отличие от Международного пакта о гражданских и политических правах свобода совести и религии не отнесена к числу тех положений, отступление от которых не допускается даже в чрезвычайных ситуациях (пункт 2 статьи 15 Конвенции). Следует отметить, что статья 15 допускает ограничение не только свободы выражения религии или убеждений, но и иных свобод, предусмотренных в пункте 1 статьи 9⁵¹. Вместе с тем, по мнению комментаторов Конвенции, трудно представить ситуацию, в которой страны, даже не являющиеся участниками Пакта, могли бы отступить от соблюдения обязательств в отношении свободы совести и религии в смысле пункта 1 статьи 15 Европейской конвенции в связи с чрезвычайными обстоятельствами⁵².

8. В праве Совета Европы допускается возможность не только публично выражать свои религиозные убеждения (пункт 1 статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), но и умалчивать о них. Данное право косвенным образом закреплено в Конвенции о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных от 28 января 1981 года (СЕД № 108), в соответствии с которой персональные данные, касающиеся религиозных и иных убеждений, рассматриваются в качестве специальных категорий данных, которые не могут подвергаться автоматизированной обработке, если внутреннее право не обеспечивает надлежащих гарантий (статья 6). Отступление от данных положений допустимо в том случае, если это предусмотрено в законе государства-участника Конвенции и является необходимым в демократическом обществе в интересах защиты государственной безопасности, общественного спокойствия, валютно-кредитных интересов государства или пресечения уголовных преступлений, защиты субъекта данных или прав и свобод других лиц (пункт 2 статьи 9).

9. В Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств от 1 февраля 1995 года (СЕД № 157) предусматривается обязанность государств-участников обеспечивать уважение прав лиц, принадлежащих к национальному меньшинству, на свободу совести и религии (статья 7), признавать за данными лицами право исповедовать свою религию или выражать убеждения, а также создавать религиозные учреждения, организации и ассоциации (статья 8). Как отмечается в Пояснительном докладе к Рамочной конвенции⁵³, с учетом важности данных свобод в контексте защиты национальных меньшинств было признано целесообразным обратить на них особое внимание, несмотря на то что закрепленные в данных статьях свободы в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод распространяются на всех лиц (пункт 54).

В преамбуле Рамочной конвенции признается, что плюралистическое и подлинно демократическое общество должно не только уважать этническую, культурную, языковую и религиозную самобытность лица, принадлежащего к национальному меньшинству, но и создавать соответствующие условия, позволяющие выражать, сохранять и развивать эту самобытность. По мнению комментаторов, это означает, что государства, принявшие на себя обязательства в сфере прав меньшинств, должны воздерживаться от нанесения ущерба их самобытности, а также позитивно участвовать в создании условий, при которых меньшинства могли бы выражать свою идентичность, в частности и религиозную идентичность⁵⁴.

10.  Вопросы свободы совести и религии неоднократно выносились на рассмотрение Парламентской Ассамблеи Совета Европы, которая приняла ряд рекомендаций по данной проблематике⁵⁵. В Рекомендации 1202 (1993) "О религиозной толерантности в демократическом обществе"⁵⁶ Ассамблея вновь подтвердила универсальную ценность свободы религии (пункт 14) и отметила, что светское государство не должно возлагать какие-либо религиозные обязанности на своих граждан, поощряя уважение всех признанных религиозных общин и облегчая их взаимоотношения с обществом в целом (пункт 15). Особое внимание было уделено необходимости обеспечить гарантии соблюдения свободы религии, свободы совести и свободы богослужения (пункт 16(i)), применения гибких подходов в отношении примирения различных религиозных обрядов, касающихся, в частности, соблюдения требований в отношении одежды, пищи, праздничных дней (пункт 16(ii)).

В Рекомендации 1396 (1999) "Религия и демократия"⁵⁷ Парламентская Ассамблея выразила озабоченность тем, что даже в условиях демократии существуют определенные противоречия между свободой выражения религии и интересами политической власти и религиозный аспект просматривается во многих проблемах, с которыми сталкивается современное общество, включая нетерпимые фундаменталистские движения и террористические акты, расизм и ксенофобию, этнические конфликты (пункт 3). В связи с этим особый акцент был сделан на таких аспектах реализации свободы совести и религии, как: обеспечение религиозного плюрализма; предоставление всем конфессиям возможности развиваться в одинаковых условиях (пункт 13(а)(i)); облегчение соблюдения религиозных обрядов и традиций, касающихся заключения брака, одежды, праздничных дней, прохождения воинской службы, в рамках статьи 9 Конвенции о защите права человека и основных свобод (пункт 13(b)(i)); обеспечение равных прав в сфере образования для всех граждан независимо от их религиозных убеждений, традиций и обрядов, которых они придерживаются (пункт 13(d)(i)); равный и справедливый доступ всех конфессий к публичным средствам массовой информации (пункт 13(е)(i)). Отметив важность распространения знаний о религии, Ассамблея вместе с тем указала на необходимость предотвращения конфликта между распространением государством знаний о религиях и религиозными верованиями семьи, а также уважения свободного выбора семьи в отношении данного особо чувствительного вопроса (пункт 13(е)(ii)).

В Рекомендации 1412 (1999) "Незаконная деятельность сект"⁵⁸ Парламентская Ассамблея отметила, что признает религиозный плюрализм в качестве естественного следствия свободы религии и рассматривает государственный нейтралитет и равную охрану закона как фундаментальные гарантии против любых форм дискриминации. Ассамблея призвала органы власти государств воздерживаться от любых мер, основанных на оценочных суждениях, которые касаются верований (пункт 2). По мнению Ассамблеи, нет необходимости определять, что представляет собой секта, или решать, является она религией или нет. Вместе с тем группы, которые рассматриваются как секты, вне зависимости от того, какую религиозную, эзотерическую или духовную разновидность они принимают, вызывают определенную озабоченность (пункт 5). Следует обеспечить, чтобы данные группы действовали законно и в соответствии с принципами демократического общества и предписаниями статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 6). В Рекомендации было отмечено первоочередное значение достоверной информации об этих группах, которая не должна исходить только от самих сект или объединений жертв либо семей жертв этих сект (пункт 7). Кроме того, приоритетным направлением признана защита детей членов групп в случаях плохого обращения, изнасилования, безнадзорности, идеологической обработки в процессе обучения (пункт 9).

Ассамблея обратилась к государствам-членам с призывом:

(i) учреждать или поддерживать в случае необходимости независимые общенациональные или региональные информационные центры о группах религиозной, эзотерической или духовной направленности;

(ii) включать информацию об истории и философии различных направлений мысли и религиозных школ в общий школьный учебный план;

(iii) использовать уголовные и гражданские процедуры против незаконной деятельности, осуществляемой от имени групп религиозной, эзотерической или духовной направленности;

(iv) обеспечивать строгое выполнение законодательства об обязательном школьном обучении и вмешательство соответствующих органов власти в случае его несоблюдения;

(v) оказывать в случае необходимости содействие учреждению неправительственных организаций жертв или семей жертв групп религиозной, эзотерической или духовной направленности, в особенности в Центральной и Восточной Европе;

(vi) поощрять отношение к религиозным группам, основанное на понимании, терпимости, диалоге и разрешении конфликтов;

(vii) занимать жесткую позицию в отношении любых действий дискриминационного характера, которые затрагивают группы, являющиеся религиозными или духовными меньшинствами (пункт 10).

В Рекомендации 1518 (2001) "Осуществление права на отказ от военной службы на основании убеждений в государствах-членах Совета Европы"⁵⁹ Парламентская Ассамблея рассматривает право на отказ от военной службы на основании убеждений в качестве одного из основных аспектов свободы мысли, совести и религии (пункт 2) и признает целесообразным обращение к государствам-членам с предложением предусмотреть, если это еще не осуществлено, в собственном законодательстве:

(i) право быть зарегистрированным в качестве лица, отказывающегося от прохождения военной службы на основании убеждений, в любое время - до призыва на военную службу, во время призыва или после него, а также до прохождения военной службы, во время прохождения или после нее;

(ii) право военнослужащих, проходящих службу на постоянной основе, обращаться с просьбой о предоставлении данного статуса;

(iii) право всех призывников получать информацию о статусе лица, отказывающегося от прохождения военной службы на основании убеждений, и способах его получения;

(iv) прохождение сугубо гражданской альтернативной службы, которая не должна носить устрашающий или карательный характер (пункт 5).

Следует отметить, что в данной Рекомендации Парламентская Ассамблея предложила Комитету Министров инкорпорировать право на отказ от военной службы на основании убеждений в Конвенцию о защите прав человека и основных свобод путем принятия дополнительного протокола, вносящего изменения в пункт 3(b) статьи 4 и в статью 9 Конвенции (пункт 6).

---

¹  Формулировка "свобода исповедовать свою религию или убеждения", содержащаяся в официальном переводе текста Конвенции на русский язык, предполагает более широкую трактовку, чем это следует из английского ("freedom... to manifest his religion or belief") или французского ("la liberte de manifester sa religion ou sa conviction") текста Конвенции: "свобода выражать свою религию или убеждения".

²  Frowein J.A. Freedom of Religion in the Practice of the European Commission and Court of Human Rights // Zeitschrift fur Auslandisches Offentliches Recht und Volkerrecht. 1986. No. 46/2. P.250, 251.

³  Eur. Court H. R. Kokkinakis v. Greece, Judgment of 25 May 1993. Series A. No. 260-A.

⁴  Eur. Court H.R. Buscarini and Others v. San Marino, Judgment of 18 February 1999.

⁵  Eur. Commission H.R. Application 10358/83, Decision of 15 December 1983; Application 10295/83, Decision of 14 October 1983.

⁶  Eur. Court H.R. Darby v. Sweden, Judgment of 23 October 1990. Series A. No. 187. Annex to the Judgment of the Court. Para. 51.

⁷  Eur. Court H.R. Kalac v. Turkey, Judgment of 1 July 1997. Reports. 1997-IV. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека: процедура и практика по делам военнослужащих. М., 2001. С. 105-113.

⁸  Eur. Court H.R. Larissis and Others v. Greece, Judgment of 24 February 1998. Reports. 1998-I. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека: процедура и практика по делам военнослужащих. С. 174-195.

⁹  Eur. Commission H.R. Application 7805/77, Pastor X and the Church of Scientology v. Sweden. Yearbook. 1979. No.22. P.244 (250).

¹⁰  Eur. Court H.R. Otto-Preminger Institut v. Austria, Judgment of 20 September 1994. Series A. No.295-A. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т.2. С. 10-20.

¹¹  Frowein J.A. Op. cit. P. 255.

¹²  Eur. Court H.R. Hasan and Chaush v. Bulgaria, Judgment of 26 October 2000.

¹³  Eur. Court H.R. Manoussakis and Others v. Greece, Judgment of 26 September 1996. Reports. 1996-IV. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. С. 248-259.

¹⁴  Eur. Commission H.R. Application 8160/78, X. v. the United Kingdom, Decision of 12 March 1981. DR. 1981. No.22. P.27.

¹⁵  Frowein J.A. Op. cit. P. 256.

¹⁶  Goy R. La Garantie Europeenne de la Liberte de Religion. L'Article 9 de la Convention de Rome // Revue du Droit Public et de le Science Politique en France et a l'Etranger. 1991. No. 1. P. 30-31, 33.

¹⁷  Eur. Commission H.R. Application 2525/67, X. v. Island, Decision of 6 February 1967. DR. 1967. No.22. P.33.

¹⁸  Государственная религия существует в ряде государств-членов Совета Европы: Великобритании, Скандинавских странах.

¹⁹  Eur. Commission H.R. Application 10616/83, Decision of 4 December 1984.

²⁰  Eur. Commission H.R. Application 10358/83, Decision of 15 December 1984; Application 10295/83, Decision of 14 October 1983.

²¹  Eur. Court H.R. Valsamis v. Greece, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Para.36.

²²  Eur. Court H.R. Efstratiou v. Greece, Judgment of 18 December 1996. Reports. 1996-VI. Para.37.

²³  В данных делах обжаловалось кратковременное удаление из школы учениц в связи с отказом принять участие в школьном параде, посвященном национальному празднику Греции. Родители девочек, являвшиеся Свидетелями Иеговы, считали, что пацифизм выступает элементом их религиозных убеждений и что положения статьи 9 гарантируют им право не выражать поддержку тем взглядам и мнениям, которые противоречат их собственным убеждениям.

²⁴  Eur. Commission H.R. Application 9781/82, Decision of 14 May 1984.

²⁵  Eur. Commission H.R. Application 3798/68, Church of X. v. the United Kingdom. Yearbook. 1969. No. 12. P.306 (314); Application 4733/71, X v. Sweden. Yearbook. 1971. No. 14. P. 664 (674).

²⁶  Eur. Commission H.R. Application 7374/76, Xv. Denmark. DR. 1976. No. 5. P. 157

²⁷  Eur. Commission H.R. Application 7805/77, Pastor X and the Church of Scientology v. Sweden. Yearbook. 1979. No.22. P.244 (250)

²⁸  См.: Гомьен Д., ХаррисД., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С.339.

²⁹  Jacobs F.G., White R.C.A. The European Convention on Human Rights. Second edition. Oxford, 1996. P.217.

³⁰  Eur. Commission H.R. Application 2299/64, Grandrath v Federal Republic of Germany, Decision of 12 December 1966; Decision of Committee of Ministers of 29 June 1967. Yearbook. 1967. No. 10. P. 626; Application 5591/72, X v Austria, Decision of 2 April 1973. CD. 1973. No.43. P. 161; Xv. Federal Republic of Germany, Decision of 5 July 1977. DR. 1978. No. 9 P. 196.

³¹  Van DijkP., van Hoof G. J.H. Theory and Practice of the European Convention on Human Rights. Deventor, 1984. P. 306.

³²  Eur. Commission H. R. Application 8741/79, X v. Federal Republic of Germany, Decision of 10 March 1981. DR. 1981. No. 24. P. 141.

³³  Eur. Court H.R. Campbell and Cosans v. the United Kingdom, Judgment of 25 February 1982. Series A. No. 48.

³⁴  См.: Гомьен Д., ХаррисД., Зваак Л. Указ. соч. С. 341.

³⁵  Eur. Court H.R. Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark, Judgment of 7 December 1976. Series A. No.23. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 1. С. 138- 148.

³⁶  Данная правовая позиция была подтверждена Европейским Судом и в решениях по делам Валсамис против Греции (п. 24) и Эфстратиу против Греции (п.25), где указывалось, что положения статьи 2 Протокола № 1 позволяют родителям добиваться того, чтобы их дети не присутствовали на уроках религиозного обучения, если это противоречит их убеждениям, но не требуют, чтобы государство гарантировало соблюдение всех их пожеланий в области обучения и связанных с ним вопросов, даже если эти пожелания основываются на их убеждениях.

³⁷  Eur. Court H.R. Hoffmann v. Austria, Judgment of 23 June 1993. Series A. No. 255-C. Перевод на русский язык см.: Религия и право. 2000. №3. С.26-28.

³⁸  В жалобе Н. В. Никишиной, поданной в Европейский Суд против Российской Федерации, заявительница также квалифицировала передачу ребенка на попечение отца (судебные решения о проживании ребенка с отцом и порядке его общения с матерью) в связи с ее религиозными взглядами и деятельностью в качестве члена религиозной организации Свидетелей Иеговы как нарушение аналогичных статей Конвенции и Протокола № 1. Жалоба Н. В. Никишиной была признана Судом неприемлемой, так как к моменту рассмотрения дела в Европейском Суде она заключила мировое соглашение с отцом ребенка и, следовательно, утратила статус жертвы нарушения своих прав (пункты 3, 4 статьи 35 Конвенции). См.: Eur. Court H.R. Nikishina v. Russia, Decision of 12 September 2000. Перевод на русский язык см.: Журнал российского права. 2001. № 1. С. 101-104.

³⁹  Эта проблема была поднята в жалобе учителя-мусульманина против Великобритании, который требовал, чтобы ему разрешили посещать мечеть в пятницу во время учебных занятий. В данном деле Комиссия признала правомерным увольнение заявителя, посчитав, что, поступая на работу и принимая на себя обязательства в соответствии с контрактом, данное лицо должно было осознавать возможность возникновения противоречий между религиозными и профессиональными обязанностями. В частности, заявитель должен был заранее предупредить администрацию о невозможности выхода на работу в пятницу или согласиться на иной режим работы, например на условиях неполной рабочей недели. См.: Eur. Commission H.R. Application 8160/78, X. v. the United Kingdom, Decision of 12 March 1981. DR. 1981. No. 22. P. 27.

⁴⁰  Комиссия рассматривала жалобу преподавателя, который считал, что его увольнение было связано с выражением его религиозных взглядов, поскольку во время преподавания он рассматривал вопросы религии и морали. Комиссия отметила, что заявитель преподавал геометрию и его увольнение было связано не с выражением религиозных убеждений, а с несоблюдением общеобязательных инструкций. См.: Eur. Commission H.R. Application 8010/77, X. v. the United Kingdom, Decision of 1 March 1979. DR. 1979. No. 16. P. 101.

⁴¹  FroweinJ.A. Op. cit. P.258.

⁴²  Jacobs F.G., White R.C.A. Op. cit. P.215.

⁴³  Eur. Commission H.R. Application 2413/65, X. v. Federal Republic of Germany, Decision of 16 December 1966. CD. 1967. No.23. P.1,8.

⁴⁴  Eur. Commission H.R. Application 1353/63, X. v. Austria, Decision of 15 February 1965. Yearbook. 1965. No.8. P. 174, 184.

⁴⁵  Данное различие трудно проследить в связи с отсутствием должной четкости в русском переводе Конвенции. Формулировка официального русского перевода "свобода исповедовать свою религию или убеждения" предполагает более широкую трактовку, чем это предусмотрено в английском ("freedom... to manifest his religion or belief") или французском ("la liberte de manifester sa religion ou sa conviction") тексте Конвенции: "свобода выражать свою религию или убеждения".

⁴⁶  Frowein J.A. Op. cit. P. 260.

⁴⁷  См.: Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Указ. соч. С. 340. Данное различие трудно проследить в связи с отсутствием должной четкости в русском переводе текста Конвенции. В английском и французском текстах статей 8, 10 и 11 употребляются два термина - "national security" ("securite nationale")и "public safety" ("suretepublique"), в русском тексте эти термины переводятся как "национальная безопасность" и "общественный порядок". А в статье 9 в английском и французском текстах используются термины "public safety" ("securite publique") и "public order" ("l'ordre"), которые переведены как "общественная безопасность" и "общественный порядок". Для лучшего усвоения различий между понятиями, используемыми в статьях 8, 10, 11 и 9, и более точной передачи их смысла термин "national security" ("securite nationale") следует переводить на русский язык как "государственная безопасность", термин "public safety" ("surete publique") - как "общественное спокойствие", а термин "public order" ("l'ordre") - как "общественный порядок".

⁴⁸  Eur. Court H.R. Serifv. Greece, Judgment of 14 December 1999.

⁴⁹  Eur. Commission H.R. Application 7992/77, X. v. the United Kingdom, Decision of 12 July 1978. DR. 1978. No. 14. P.234.

⁵⁰  Evans C. Freedom of Religion under the European Convention on Human Rights. Oxford, 2001. P. 156.

⁵¹  См. подробнее: Ibid. P. 166.

⁵²  Van DijkP., van HoofG.J.H. Op. cit. P.305.

⁵³  Cм.: Совет Европы и Россия. 1999. № 5. С.25-34.

⁵⁴  EvansC. Op. cit. P.69.

⁵⁵  Parliamentary Assembly. Recommendation 1086 (1988) on the Situation of the Church and Freedom of Religion in Eastern Europe; Recommendation 1178 (1992) on Sects and new Religious Movements.

⁵⁶  Parliamentary Assembly. Recommendation 1202 (1993) on Religious Tolerance in Democratic Society. Text adopted by the Assembly on 2 February 1993 (23^rd Sitting).

⁵⁷  Parliamentary Assembly. Recommendation 1396 (1999) Religion and Democracy. Text adopted by the Assembly on 27 January 1999 (5^th Sitting).

⁵⁸  Parliamentary Assembly. Recommendation 1412 (1999) Illegal Activity of Sects. Text adopted by the Assembly on 22 June 1999 (18^th Sitting).

⁵⁹  Parliamentary Assembly. Recommendation 1518 (2001). Exercise of the Right of Conscientions Objection to Military Service in Council of Europe Member States. Text adopted by the Standing Committee, acting on behalf of the Assembly, on 23 May 2001.

Содержание